Андрей Посняков - Князь-меч [СИ]

Оранжевые отблески горевшего неподалеку костра выхватывали из темноты одухотворенные лица напарников, глаза их блестели, языки потихоньку развязывались, разговор становился все громче… так, что очень скоро это заметили и кнехты.

Начальник замковой стражи брат Гуго фон Аффенштайн расчетливо ставил в караулы тех кнехтов, что не смогли бы промеж собой сговориться да учинить какую-нибудь вредную для дела пакость. К примеру, просидеть всю ночь у костра, не желая обхода или, не дай бог, выпить винца на замковой кухне. Да что там говорить, могли и притащить непотребных девок, развеселых вдовиц с ближайшего хутора – такое в прежние времена случалось! И не такое случалось, что греха таить… но то – раньше, пока славный рыцарь фон Аффенштайн не стал начальником стражи.

Брат Гуго ставил напарниками врагов… или, лучше сказать, недоброжелателей. Шваба – с саксонцем, голштинца – с баварцем, воина из Тюрингии – с валлоном или фламандцем. Весь это сброд друг друга недолюбливал да и понимал плохо, так что сговориться для разного рода непотребства караульным было весьма затруднительно, тем более что они ревностно друг за дружкой служили и обо всем докладывали начальству.

Система эта в целом неплоха, однако в случае с караульными, державшими стражу в ту ночь, давно дала сбой. Впрочем, и не только с этими – со временем кнехты притирались друг к другу, бывшие враги становились друзьями, голштинец учил баварца своему диалекту, а тот его – своему. Сговаривались, чего уж – все же человеки-люди. Вот и нынешние караульщики, поджарый саксонец Готлиб и добродушного вида толстяк Клаус из Баварии сошлись уже давненько на почве общей любви к жизни во всех ее проявлениях. Цель у напарников была общая – скопить на орденской службе деньжат, вернуться домой да завести ферму, арендовав землицу у местного властелина. Об этом мечтал Готлиб, его же дружок, Клаус считал иначе:

– Зачем куда-то уезжать, дружище? Возьмем землю здесь!

– Так тут же язычники!

– Ну… не совсем здесь – можно и в Пруссии!

– Ну, ты и сказал – в Пруссии! Там же война.

– Тогда где-нибудь на побережье… Или даже именно здесь. Местные эсты народ спокойный, да и ливы тоже не склонны к мятежам.

– Эсты-то – спокойные… А русские? Они ж тут рядом. Вот уж свиньи так свиньи! – Готлиб недобро прищурился и посмотрел на русскую стражу: – Ишь, расселись! Нет, видано ли дело, эдак вот службу нести?

– Хо! Да они не просто так сидят, – обернувшись, присмотрелся Клаус. – Они пьют, кажется!

– Пьют? – саксонец завистливо покусал губу и сплюнул. – Баклага изрядная, да-а…

– Русские всегда так греются, – почмокал толстыми губами напарник. – И не такие уж они свиньи, я тебе скажу. Знаешь, дружище, прежде чем наняться в кнехты, служил я у одного купца из Любека. Купец сей хаживал в Новгород, имел там обширную торговлю и собственный двор. Я там как-то провел полгода и познакомился со многими тамошними людьми. Хорошие ребята, скажу тебе, веселые и выпить не дураки.

– Э-э, – протянул Готлиб. – Вот откуда ты знаешь русскую речь… Ого, ого… смотри! Вторую достали!

В руках русских стражей и впрямь появилась вторая баклага, ничуть не меньше первой.

Немцы уже не отрывали глаз, поминутно облизываясь:

– Интересно, что там у них? Верно, вино?

– Ха! Скажешь тоже, брат Готлиб, – вино! Откуда у них вино? Скорей, брага… или это… восхитительнейший напиток под названием «пер-реварр». Убойной силы, я тебе скажу, пойло!

– Вот бы попробовать… Клаус! Ты ж русский знаешь. А ну-ка их к костру позови!

Сделав очередной глоток, Микита Уплетай хмыкнул:

– Глянь-ко, друже, – немчура руками машет! Неужто к костру своему зовут?

– Так ведь и зовут, – покачав головой, князь решительно поднялся на ноги. – А зовут, так и пойдем! Не знаю, как ты, друже Микита, а я так до последней нитки вымок. И медовуха не помогает, ага.

Сказано – сделано. Честно говоря, Уплетаю тоже надоело дрожать… даже несмотря на пойло.

Напарники дружно оглянулись на крыльцо, словно бы боялись увидеть там грозного начальника стражи, перекрестились и дружно зашагали к орденскому костру. Немцы приветливо махали руками.

– Гутен таг! – подойдя, приветствовал Игорь. – Вернее, не день, ночь уже.

– Вот-вот, доброй ночки! – один из кнехтов – толстяк – отозвался на хорошем русском. Примерно так говорили в Новгороде и Пскове – заменяли «ч» на «ц», растягивали согласные… как Владимир Высоцкий в песнях.

– Меня Клаус зовут, а это – мой друг Готлиб. Он, как все саксонцы, чурка, но человек неплохой. Вы садитесь вон на поленья, грейтесь.