Владимир Торчилин - Институт

- Ты чего психуешь? Из-за предзащиты своих парней, что ли?

- И из-за предзащиты, и из-за того, что вы нашу науку, а значит и меня перед всем честным народом позорили, и из-за того, что ребятам жизнь портите, и из-за того, что мне говорили одно, а сделали совсем другое. Из-за всего! И хочу знать, в чем дело? Прямо здесь и сейчас!

- В чем, в чем – в том, что по жопе ключом! Ты там в Америках прохлаждаешься, а что тут происходит и не знаешь. А вот мне за все отдуваться приходится!

- А что такое здесь происходит? У меня в лаборатории полный порядок, а если у кого-то еще проблемы, вы их и имейте, а не тех, кто не при чем!

- Порядок у него! А ты не знаешь, что мне уже практически наверняка сообщили, что ты решил невозвращенцем заделаться и в Штатах остаешься, а?

- Чего? – Игорь не мог поверить своим ушам – Кто это вам всякую чушь сообщает? Хотел бы, так давно бы своим ходом уехал без всех эти невозвращенских штучек.

- А вот того! – язвительно произнес Директор – Такие вот у тебя коллеги есть. Не только до меня дошло, но и в Министерство уже стукнули. А как проверить-то, если ты все равно там? Не у тебя же самого спрашивать! Вот они для начала мне клизму на три ведра мыльной воды с патефонными иголками поставили, учитывая все уже случившееся. И Босса накрутили. Тут поневоле терпение потеряешь...

До Игоря начало медленно доходить.

- Ну, хорошо, даже если сплетня... Даже если вы поверили... А ребята-то тут причем? Ну, свалил я, значит им-то как раз у вас и работать. Тему продолжать. Их-то как раз беречь надо.

- Надо, не надо... Я на тебя так озлился – всё тебе дали, а ты так подставляешь...

- Да что вы несете, – перебил Директора Игорь, - кого я подставляю? Вот он я, тут! Да еще с результатами на пять статей!

- Ну да, я вижу, что тут. И рад. Но я про то, что думал, когда мне из Министерства позвонили с клизмой этой. Удушить был готов. А на следующий день как раз эта предзащита. Ты далеко, тебя не придушишь, вот и не сдержался – отыгрался на твоих... Думаю – и другим наука будет, чтобы неповадно было Институт и меня подставлять. Неужели не понятно!

Игоря прорвало.

- Так это значит вы мне назло ребятам жизнь гадили! Профилактику такую проводили! Почему это мне такое блядство понятно быть должно? Ну и сука же вы! Попробуйте только перед ребятами не извиниться за все сказанное и своевременные защиты им не организовать! Хрен с ним, что тогда мне уже тут работать не придется, но я ни одной инстанции без жалобы не оставлю! Хоть в Политбюро напишу! И во все газеты! Пусть знают, как из-за каких-то сплетен вы своим самодурством молодых специалистов губите. В гробу я все эти ваши штуки видал. Сами нагадили, сами и разгребайте.

Игоря трясло – разом и от злобы, и от того, что он понимал, как прямо сейчас рушится его институтская карьера. Но остановиться он уже не мог:

- Вы знаете, я не шучу и не пугаю. Просто у меня тоже свой предел есть! И вы его даже не перешли, а перескочили. В общем, хрен с вами со всеми, но если вы к завтрашнему дню не начнете все по правильным местам расставлять, я что говорил, то и сделаю. До свидания...

Уйти, однако, он не успел. По-видимому, Директор интуитивно понял, что сейчас на Игоря ни давить, ни орать, ни спрашивать за хамский разговор с начальством смысла нет – и страх, и чувствительность тот временно потерял и даже если потом об этом пожалеет, то вот сейчас надо придумывать что-то другое, чтобы не дать скандалу разгореться и, главное, выйти из-под его директорского контроля. Поэтому он заговорил почти ласково и даже отчасти просительно:

- Игорек, да ты что Игорек... Понимаю – с дороги, устал, сразу в Институт, даже дома не отдохнул... Там работал, как черт... А тут, конечно, новости плохие... Но ты же меня сколько лет знаешь! Ну, бывает, находит, не могу удержаться. Сам понимаю, что не стоило бы, а уже сделал. А ты сразу в амбиции. Да еще с угрозами. Да поправим все, не волнуйся ты, ради Бога. А что слухи чушью оказались, так я больше всех рад. Ты же знаешь, как мы тебя ценим. Сейчас прямо и решим. Ребят твоих в кабинет вызову – извинюсь. Скажу, что напутал чего-то. Или даже давай внеочередной Совет соберем. Прямо через день. Сначала я выступлю – скажу, что недоразумение вышло. Потом они отговорят. И рецензентов на этот раз своих назначим, чтобы уж вообще стопроцентно. Договорились? И очень прошу, не поднимай шума – мне, конечно, неприятно будет, но себе еще хуже сделаешь. А нам еще вместе работать и работать. На Госпремию подадим...

Игорь обессиленно сел на стул. На душе было противно, как никогда...