Владимир Торчилин - Институт

Хотя, по мнению Игоря, для визирования уже разрешенного вопроса хватило бы и полминуты, Директор не появлялся минут пятнадцать. Когда же дверь кабинета наконец открылась и Директор явил себя Игорю и секретарше, на лице его играла добрая и всепонимающая усмешка.

- Ну вот, получай своего кадра. Тоже ведь не с дураком дело имеешь. Сказал бы все сразу по честному, сразу бы и подпись получил. Хоть я бы тогда под КГБ и подставился, чего бы они там тебе ни врали. А то конька-горбунка изображаешь! По комитетчикам бегаешь! Дым коромыслом! А я должен время тратить, допирать, что за комбинации ты затеиваешь.

- Вы о чем? – ошарашенно спросил Игорь, автоматически забирая бумаги из рук Директора, - До чего это вы доперли, если допирать-то не до чего?

- Ладно-ладно… Со мной-то хоть можешь не темнить. Слава Богу, по написанному разбираю. А в бумагах все написано. В общем вали отсюда и не забудь только в кино пригласить, когда выйдет. Повод действительно достойный - каждому про себя охота в кино посмотреть, если возможность есть. Эх ты, герой документалистики!

Игорь безумными глазами посмотрел на Директора, на секретаршу и вышел из приемной, чувствуя себя участником какой-то абсурдисткой пьесы. Впрочем, фигура Директора была бы не зубам даже Ионеску. Правда, не пройдя и десяти метров до лифта, Игорь одернул себя и остановился проверить, действительно ли нужная подпись получена. Он открыл папку. Заявление о приеме, визированное Игорем, лежало прямо сверху. Поперек было крупными буквами написано “ОК (значит, отдел кадров) – В приказ”, и красовалась хорошо знакомая директорская подпись. Игорь пожал плечами и стал листать остальные документы, пытаясь понять, что из содержащегося в них натолкнула Директора на мысль о тайных интересах Игоря в этом сотруднике. Ответ обнаружился на странице листка по учету кадров, где содержались данные о родителях претендента на лаборантскую должность. В графе “место работы родителей” напротив имени матери стояло: “Главный редактор Свердловской киностудии документальных фильмов”! Значит вот где прихотливая фантазия изучавшего каждую строчку этой анкеты Директора решила, что именно желание Игоря увидеть себя героем или хотя бы персонажем очередной ленты свердловских документалистов и явилась причиной его неожиданной активности! Вроде как договорился – я вашего сына к нам в Институт беру, а вы про меня фильм делаете, чтобы на всю страну прославить – а когда дело срываться стало, испугался что и фильм тоже мимо пролетит, вот и дал свечку. Вплоть до КГБ. И ведь что интересно – именно это, в отличие от всех других мотивов, показалось Директору вполне уважительной причиной! Надо же иметь такую логику! Впрочем при его обычном жизненном принципе “ты мне, я тебе” чего-то другого и ожидать было трудно. Вот ведь… Дальнейший мысленный текст Игоря для печати не предназначен.

Хотя, конечно, через некоторое время он успокоился и философически подумал, что, как бы там ни было, а лаборанта он получил. Равно как и науку на будущее – если еще кого-то надо будет нанимать с проблемным пятым пунктом, то непременно выбирать так, чтобы среди родственников если уж не киношник, то хотя бы газетчик или художник обнаруживался! Директор поймет и поддержит, а если какие проблемы, то КГБ заступится. Жить можно!

И ведь жили же…

ИСТОРИЯ ЧЕТВЕРТАЯ. КРАСНАЯ КНИГА ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ПРИРОДЫ

I

Как и положено любому мало-мальски уважающему себя советскому научному учреждению, научно-технический центр, где трудился Игорь, равно как и непосредственно игорев Институт были снабжены целым набором разнообразных подразделений, всесторонне охранявших государственные секреты от любопытных взоров потенциального противника, а самих сотрудников от возможного тлетворного влияния Запада. Отдел кадров заботливо отделял агнцев от козлищ, не позволяя последним проникать на священную территорию НТЦ еще на стадии рассмотрения заявлений о приеме на работу и всех сопутствующих такому заявлению анкет. Первый отдел заботливо информировал сотрудников о том, какие именно сведения не подлежат разглашению в открытой печати, а также осуществлял контакт с КГБ в лице курировавшего НТЦ сотрудника и, как было известно на неофициальном уровне, собирал, фильтровал и направлял по назначению сведения, поставляемые внутриинститутскими стукачами. Иностранный отдел держал под строгим контролем все отношения с заграницей и регулировал как приемы иностранных специалистов, так и становившиеся все более частыми загранкомандировки сотрудников. Экспертная комиссия после консультации с патентно-лицензионной службой давала добро на публикацию книг и статей. Ну, и все такое прочее. Не говоря уже о том, что все эти же отделы и комиссии повторялись по новой уже на уровне министерства. В общем, все были при деле.