Ян Валетов - Лучший возраст для смерти

Они вбежали в вестибюль, хрустя подошвами по стеклянному крошеву. Растения царствовали и здесь, и это смотрелось дико на фоне подмигивающего едва живыми диодами пульта безопасности. На потолке все еще мигали тусклым светом давно перегоревшие газоразрядные лампы.

– Тут есть электричество… – выдавил из себя Тим, пытаясь отдышаться. – Нам нужно вниз. Дверь. Лестница.

Он упал грудью на пульт, пытаясь прочесть назначение кнопок. Но на пульте можно было различить только цифры, обозначавшие уровни. Возможно, обозначавший уровни! Беспощадный знает, что они реально обозначали. Тим принялся переключать тумблеры наугад – он просто не мог придумать ничего другого.

Белка заняла позицию у входа и открыла огонь одиночными, не давая преследователям бежать в полный рост.

– Ищи вход, Книжник! – крикнула она. – Я их задержу!

Книжник в отчаянии потер пульт рукавом и принялся вглядываться в бледные тени букв на шильдиках. Вот! Лифт!

Щелчок переключателя, слабое мерцание над одной из дверей в холле.

Тим бросился туда, но двери лифта остались закрытыми: рядом с ними на стене висела коробочка с прорезью, на ней мигал розовым светом диод.

Книжник замер на секунду, вспоминая строки из дневника Ханны.

«Отец всегда заходил в Лабу с пластиковой картой – они были у всех, кто работал с ним. Висели на шее. Папа называл свою карточку «кросс-кантри» – она была красного цвета и давала проход везде. Еще были зеленые и желтые карты, но они работали не везде. Для того, чтобы открыть замок, надо вставить карту в прорезь на замке. Зеленая лампочка – можно заходить».

Тим представил себе холодный зал Библиотеки, худую рыжую девочку, устроившуюся у камина, у самого пламени, на матрасах. Рядом с ней еще одну рыжую девочку, только совсем маленькую, спящую в автомобильной люльке. Лежащие у самой постели короткоствольный автомат и кобуру с торчащей пистолетной рукоятью. Ее верную гвардию во главе с Васко, охраняющих двери в убежище, потому что за дверями – Парковое племя, покоренное, с виду послушное, но попробовавшее крови. А тех, кто попробовал вкус живой плоти, сложно заставить жевать траву.

Вот ее рука водит по странице дневника гелевой ручкой, оставляя на бумаге ровные строки. Она вспоминает, пишет инструкцию для тех, кто, возможно, никогда не придет, разыскивает в памяти важные подробности, старается рассказать все как можно проще, чтобы и ребенок разобрался… если он, конечно, умеет читать.

Ханна хмурится, морщит лоб, стараясь ничего не забыть, а из сумрака, в котором утопает читальный зал, на нее смотрит Васко. И в глазах у него столько нежности, что в ней можно утонуть…

Картинка промелькнула перед Книжником, пока он искал на полу мертвые тела. Через плоть давно проросла трава, одежда истлела, но ламинированный пластик не могли съесть ни насекомые, ни склевать птицы.

На мумии, лежащей за стойкой, Тим нашел зеленый пропуск и сорвал его с шеи мертвеца – голова с легким треском отлетела в сторону. Книжник смахнул с карточки липкую столетнюю грязь, потер пальцами металлический квадратик чипа и тот тускло блеснул желтым в скудном свете, пробивавшемся вовнутрь.

– Быстрее! – крикнула Белка, меняя магазин. – Быстрее, Тим, Беспощадный тебя забери!

Это был ее и не ее голос. Он звучал… он звучал иначе, чем несколько часов назад. Но обдумывать это было некогда, в вестибюль через выбитые окна влетело несколько пуль. Звук рикошета ударил по ушам.

Книжник сунул карточку в приемное устройство, замигал зеленый диод и двери лифта чуть приоткрылись. Механизм внутри закис и не мог сработать нормально. Тим ухватился пальцами за края дверей и силой приоткрыл их еще на несколько дюймов. Он не услышал, а почувствовал, что Белка рядом. Они еще раз нажали на двери, на этот раз вместе. Пули застучали по стенкам, по стойке вотчеров, но Ханна уже проскользнула в лифт и Книжник умудрился просочиться вслед за ней, не снимая рюкзака с плеч.

Потолочный светильник в кабине едва тлел, но кнопки с цифрами светились сами по себе. Тим ткнул карточку в приемник на панели, и принялся нажимать кнопки одну за одной. Зеленый диод вспыхнул только когда он нажал четвертую снизу. Двери дернулись, но не закрылись. Слышно было, как над ними натужно взвыл мотор – низкое гудение превратилось в дрожь, но створки остались на месте.

– Налегай! – заорал Книжник, понимая, что от того, поедет лифт вниз или нет, зависит их жизнь.

Он уже слышал, как хрустит под подошвами преследователей битое стекло. Погоня была уже в здании, рядом, на расстоянии вытянутой руки.