Ян Валетов - Лучший возраст для смерти

Он поднял голову и увидел Белку, замершую возле окна, забитого пластиковыми листами. Книжник знал это окно – оно выходило на лес и внутренний двор здания из коридора второго этажа. Библиотека располагалась в крыле напротив. Белка посмотрела на него вопросительно и Книжник кивнул: здесь!

Девушка снова прислушалась, на этот раз к тому, что происходило внутри дома, а потом, сильно надавив ногой на пластиковый щит, оторвала нижнюю часть листа от рамы и буквально просочилась вовнутрь.

Книжник остановился, понимая, что такой трюк ему не проделать – не из-за грандиозной комплекции, а из-за неумения так управлять своим телом. Но он опасался зря – через пару секунд щит дрогнул и исчез, открывая темный проем. Тим шмыгнул в образовавшийся вход, ловко, как ему казалось, приземлился на бетонный неровный пол. Белка за его спиной установила щит обратно. Стало еще темнее. Книжник ничего не видел и даже не слышал дыхания Белки. Голоса леса за стенами стали едва различимы, а здание тоже жило своей жизнью, но к его звукам надо было привыкнуть.

Они двигались по широкому коридору от тени к тени. Книжник, который за свои десять лет жизни в Библиотеке тысячи раз бродил по этому щербатому полу ночами и знал тут каждую впадинку, шел вторым и не возражал. Быть ведомым оказалось спокойнее и приятнее. В конце концов, Белка вооружена, а он идет за книгами с голыми руками – у каждого своя работа. Словно услышав его мысли, девушка приостановилась и сунула Тиму в руки свой нож, а потом показала жестом, чтобы он шел вперед. Возле окна Белка заставила его пригнуться и осторожно поглядеть через низкий подоконник на стоящее напротив здание. Глаза привыкли не сразу, но Книжник достаточно быстро разглядел причину, из-за которой им пришлось проникать в Библиотеку кружным путем. В окне второго этажа в доме на противоположной стороне улицы в свете луны блеснула сталь стволов. Не абы что, но двое с охотничьими ружьями смотрели за подъездом, и было понятно, чьего возвращения стрелки ждут.

– По твою душу… – пояснила Белка, едва шевеля губами. – Ты найдешь книги в темноте?

– Постараюсь…

– Они знали, что ты вернешься.

– Догадывались.

– Ты говорил кому-то о книгах?

– Говорил. Но не то, что тебе.

Дверь в Библиотеку была заколочена. Не закрыта на замок, с которым Книжник легко бы справился, а забита досками, крест-накрест. Белка попробовала отодрать одну из досок, но прибивали на совесть – не отодрать.

– Что дальше? – спросила она.

Книжник понурил голову и пожал плечами.

– Не знаю… Разве что каминный ход… Если сможем протиснуться.

– Через крышу?

– Да.

Люк на чердак никто не закрыл и они легко проникли вовнутрь.

Под ногами шуршал мусор, пахло пылью и мышиной мочой. Огромные пачки старых книг, документов, чертежей, коробки от какой-то техники, пенопластовые демпферы громоздились в пачки у стен…

– Сюда…

Книжник вслед за Белкой выбрался на крышу – ржавую, латанную-перелатанную, состоящую из кусков железа разного цвета и степени гнилости – и, пригибаясь, добежал до массивной каминной трубы.

– Какая ширина трубы?

– Не знаю. Больше метра.

– А потолки высокие?

– Да.

– Понятно. Я опущу тебя туда на веревке, – сказала Белка. – Сама буду ждать здесь. Находишь книги, возвращаешься в камин, дергаешь веревку так: два, один, один, три.

– Я? Сам?

– Я не знаю, где лежат книги, – пояснила девушка. – Кто-то должен оставаться снаружи, чтобы опустить и потом поднять другого. Подумай, иначе не получится.

– А если меня убьют?

Белка пожала плечами.

– Постарайся сделать все так, чтобы не убили.

Каминная труба оказалась у́же и грязней, чем представлялось Книжнику. Он пользовался камином холодными зимними ночами. Спать приходилось одному – это в Спальне можно обогреваться теплом друг друга. Здесь же, в Библиотеке, приходилось разжигать живой огонь и поддерживать его до утра.

Тим спускался на веревке в черное закопченное жерло, покрываясь жирной сажей с головы до пят. Спуск показался ему бесконечным, последние метры он буквально продавливал себя между скользкими наростами, и едва не застонал от облегчения, наконец оказавшись в самом низу.

Стараясь не топать, Книжник выбрался из камина и тут же чихнул, едва успев зажать себе нос и рот испачканной ладонью. Сдавленный чих прозвучал в Библиотеке, как отдаленный раскат грома.

Книжник с перепугу присел и прислушался – вроде никого. Тут он мог и осмотреться.