Игорь Черный - Плясун. Книга первая. Сказка про белого бычка

— Ну, да. Цель оправдывает средства.

— Не умничай! — рявкнул Фрийяхваш. — Святейший, позволь применить к нему средства устрашения?

Вазамар пронзительно посмотрел на пленника, словно пытаясь пробуравить его взглядом насквозь. Роман ответил ему бесстрашным взором человека, уверенного в своей правоте и грядущей победе. Сколько тянулся этот безмолвный поединок: минуту, две, три, десять? В конце концов старик сдался, скосив глаза на горбуна.

— Пожалуй, — дал он добро на пытки. — Но, смотри, не переусердствуй.

В глазах уродца заплясали зловещие огоньки. Не было для него ничего слаще истязаний человеческого тела. Особенно такого вот совершенного, как у этого парня. Таким образом лекарь как бы мстил злой судьбе, которая с ним самим обошлась столь немилосердно.

Подскочив к журналисту, Фрийяхваш ухватил его длинными сильными пальцами за подбородок и, поворачивая голову парня из стороны в сторону, рассматривал его лицо, словно ища на нем некие неведомые и таинственные знаки. При этом вроде бы и не глядел прямо в глаза, но все же явно пытался загипнотизировать жертву. Градов отчетливо чувствовал попытки некой силы прорваться в его мозг и всячески сопротивлялся этому ментальному насилию. Почувствовав отпор, горбун удивленно хмыкнул.

Холодные персты прошлись по шее питерца, потом по ключицам.

Ощущение было такое, что по телу ползают назойливые мухи. И вот же досада: от этих не отмахнешься и не прихлопнешь рукой или мухобойкой.

Никак нервные узлы нащупывает, догадался молодой человек. Надо же, невропатолог-самоучка. Еще б молоточком постучал.

«Мухи» пробежались по рукам, зачем-то задержавшись на кистях и запястьях, наследили на груди, затем на коленях и щиколотках.

«Грамотно работает, — отдал должное врагу Роман. — Кое-какие сведения об анатомии у него таки есть».

Но от осознания этого отнюдь не стало легче. Особенно когда лекарь вместо «молоточка» вооружился тонким длинным и остро заточенным кинжалом, похожим на хирургический скальпель. Попробовав его на ногте, Фрийяхваш остался доволен остротой клинка и принялся играть им, вертя в пальцах, словно четки. Так, поигрывая смертоносным жалом, подошел к пленнику. Роман напрягся, пытаясь вырваться из сдерживающих его оков. Его мускулы взбугрились, заходив ходуном под загорелой кожей.

Горбун вытянул руку, прищурив глаз и примериваясь. В несколько быстрых взмахов начертил на левой и правой сторонах груди парня какие-то знаки. Порезы были неглубокими, но болезненными и сразу закровоточили. Несильно. Видимо, палач не хотел, чтобы жертва сразу истекла кровью.

Скосив глаза, журналист увидел, что его грудь расписана арамейскими буквами, но прочесть надпись не сумел.

В это время неожиданно заворочался на полу Мирза.

— Кровь учуяли, демоны, — убежденно заявил жрец. — Ты это, полегче. Еще не хватало, чтобы они тут все разнесли.

Лекарь вытер губкой кровь с тела Градова и быстро нарисовал ею пентаграмму вокруг узбеков. Шевеления Рахимова прекратились. «Мишка Гамми» перевернулся на другой бок и мерно засопел.

Зато заволновались зомби. Шумно втягивая носами воздух, они стали нервно переминаться с ноги на ногу и защелкали зубами на пленника, как будто хотели сожрать его.

Вазамар, видя такое дело, начал читать отрывки из «Авесты».

— Узнать о том, что конец эпохи близок, можно по увеличившимся бедствиям и появлению сотен видов, тысяч видов, несметному числу косматых демонов — порождений Ужаса, вторгшихся в Арийские страны с востока, которые являются подлым народом и порождены Ужасом. Они вздымают знамена, они убивают живущих в мире, они растреплют их волосы по спине, и они, безбожный народ, уничтожают тех, кто добродетелен! Они безобразны, и они явились из бездны…

Тем временем горбун вооружился деревянным, длиной в полтора локтя жезлом, увенчанным серебряным набалдашником в виде головы быка. Этой дубинкой он сначала помахал перед грудью Романа, словно давая ему полюбоваться изящным изделием хорезмийских мастеров, а потом начал тыкать острыми бычьими рогами то в живот, то в плечо, то в ногу. Каждый тычок был очень болезненным.

— Злых духов изгоняете, почтенный? — попытался съязвить питерец.

И тут его скрутила волна жуткой боли. Порезы ни с того ни с сего невыносимо заныли. Захотелось почесать раны. Как соли на них кто насыпал.

Уловил злорадную ухмылку Фрийяхваша и понял, что его предположения насчет соли недалеки от истины. Палач для наглядности даже постучал себя набалдашником по руке, и на ладони оказался белый порошок. Горбун лизнул его и скривился. А потом вытер руку о «разукрашенное» им тело плясуна. Засаднило еще больше.