Дмитрий Манасыпов - Метро 2035. За ледяными облаками

– Еще ленты есть?

Уколова села рядом, вытерла ему лицо рукавом. Кровь? Точно, весь в крови Быка. Тоже мне, братишка…

– Не ори, – пробилось через гул, – горло сорвешь.

– Так есть?

– Даже цинков нет. Одна коробка была. И пулемет. Последний довод короля.

Азамат вздохнул. Спасибо, конечно, но как бы им пригодилась половина коробки, а?

– Там только окорока развешаны, в той каморке, и все. Больше ничего не нашла. Мы же их есть не станем?

Повезет же кому-то с ней, подумалось Пуле. Вдуматься если, так не женщина, мечта.

Женщины есть разные. Ледяные, холодные, теплые, горячие, обжигающие. Так же, наверное, как и мужики. Одна оказалась огненной. Забыть ее не смогу никогда.

Она весила не так и много. Пятьдесят с небольшим кило. Жесткая, местами твердая и угловатая. Совершенно не мой тип, наверное, но это спорно. Но ее пламя… ох, только в такой оно и могло рождаться. Ее раскаленный нрав, ее чертов обжигающий характер заставил прикипеть к ней. Хотя, по нормальным жизненным меркам, ненадолго. Мы были вместе всего полгода… Даже чуть меньше.

Когда ей приходилось злиться, рядом можно было дрожать всем телом. То ли от страха, зная боль от гнева, то ли от восторга. Сложно сказать, на самом-то деле. Нет, никакой спонтанности. При всем взрывном характере – только расчет, холодный и выверенный. Кто заставил ее злиться? Где? О, да… Хана тебе.

Смог ли считать ее своей хотя бы немного? Да. Пусть и ненадолго. Особа-то была, можно сказать, ветреная. Не очень любила переходить из рук в руки, но принимала зигзаги судьбы с нордическим спокойствием. Мужских рук ее тонкое тело знало много. Даже очень.

Кто-то, знавший ее раньше, рассказал про обжигающее солнце, опалявшее ее несколько лет. Жизнь – штука сложная, закинет куда угодно. Эта оказалась терпеливой, выдержала, не сдалась. Закалилась даже, думаю.

Много носил ее на руках и плечах. При вроде бы небольшом весе оказалось непросто. Но, правда, оно того стоило. Недавно, в столице, увидел ее сестру. Замер, вспоминая подаренное… обжигающий огонь, сильный голос и все ее твердые неласковые места.

Старая любовь не ржавеет. Особенно если ухаживать за такими женщинами. Ее официальное имя, внесенное в паспорт, не любил ни один из множества ее мужчин. Когда злились, все называли коротким словом из пяти простых русских букв…

Труба.

А ласково?

А ласково любой называл куда длиннее. Эспэгэшечка. Да, моя милая, такой ты и останешься в памяти. Все твои семьдесят три миллиметра калибра и взрывной характер.

Ф-ш-ш-шу-у-ух-х…

Локомотив, вздрогнув остатками сил, встал у моста. Кинель, непроглядно-черный, катился матовой лентой вдаль.

С двух башен, таких крохотных рядом с «Разрушителем», зябко и сторожко смотрели стволы обычных ПК. На танк и «Выдры» с «Тайфунами», глядевшие в ответ с платформ. Пулеметчики, судя по всему, ощущали себя не особо уютно.

Локомотив подал гудок. Длинный, короткий, еще раз длинный.

– Обязательно? – Клыч поморщился, стоя на платформе рядом с Войновской. – Голова болит после ночи…

Прозвучало почти двусмысленно. Войновская не ответила, глядя на тот берег. Попасть из пулеметов в нее не могли, прикрытую штурмовым щитом и Восьмым. Успеет спрятаться. Да и вряд ли, будучи в здравом уме, кто-то станет палить по самому натуральному танку. Сто двадцать миллиметров против семь шестьдесят два смотрелись выгодно.

– Дальше-то что? – поинтересовался Клыч.

Майор не ответила. Спасибо, хоть не погнала в вагон, заплывший кровью и страхом. Как-никак, все в поезде должны Антону Анатольевичу, пусть и всего ничего. Собственные жизни.

А что? Все просто, как черенок от лопаты: майору нужна информация. А уж после нее станет ясно: нужно ли на тот берег или нет? Глядя на громаду «Разрушителя», Клыч уже видел несколько проблем. Первая – самая простая: найти следы Пули. Вторая сложнее – выйти на них за городом. А вот третья казалась неприподъемной. В самом прямом смысле, мост-то, пусть и усиленный, – автомобильный. И уж точно не строился из расчета на локомотив с танком. А по рельсам махина проехать не сможет. Лишаться такого козыря? Клыч не верил. Совершенно.

Парламентеры появились быстро. В лице городского головы, лично самого Лакирева. Алексей Николаевич, невысокий, крепкий и обманчиво мягкий гладко бритым лицом, за спинами прятаться не любил. За то и уважали.