Дмитрий Абеляшев - Пастырь Вселенной

— Тебе очень идет этот купальник, — с ласковой улыбкой сказал он.

— Правда? — недоверчиво переспросила Лея. — Или ты имеешь в виду что-то другое?

— Милая, — спокойно глядя Лее прямо в возбужденно горящие глаза, сказал Володя, понимая, что он теперь за главного и должен контролировать, чтобы разговор тек по правильному руслу, — расскажи мне, что это за штука такая из пистолета появилась?

— Ну наконец-то ты спросил, — язвительно сказала девушка. — А я уже думала, что никогда не дождусь этого вопроса.

«О Господи! — думал Володя. — Наверное, зря я сам так настойчиво предлагал ей этот напиток! Вот теперь самому и расхлебывать».

— Между прочим, — торопливо, будто не в силах сдержать словесного водопада, выпалила Лея, — я не просто так выпила кофе, а для обоих старалась.

— Не сомневаюсь, — иронично откликнулся Владимир, понимая, что ему теперь предстоит скорее всего всю ночь играть роль нянечки в сумасшедшем доме.

— Так вот, — сказала Лея, кажется, предприняв робкую попытку взять себя в руки или же просто действие наркотика завершалось, — я не хотела тебя будить, пока не взломаю код. Код был пятизначным, и знаешь, как сложно мне было подобрать правильную комбинацию?

Лея показала на внешнюю крышечку, на которой виднелись семь микроскопических — разве что иголкой нажимать — кнопочек. Крышечка была коричневато-серой и ребристой, под цвет и фактуру всего корпуса плазмомета.

— Как ты еще нашла-то ее? — удивился Володя, садясь на стул перед плазмометом.

— А знаешь, — сказала Лея, — ведь без кофе у меня ничего не получалось. Я его выпила от отчаяния — и, видишь, помогло. К слову, — перебивая себя, сказала Лея, — ты уж меня прости, что я тебе столько глупостей только что наговорила. Это все от него, ух… — и Лея смешно, по-детски погрозила кулачком опустевшей чашке.

— Милая, не отвлекайся, — попросил Володя, — пожалуйста, рассказывай дальше.

— Ну так вот, — сказала Лея, — эта штука — выход в Имперскую Космическую Сеть. Представляешь, как я удивилась, когда из пистолета выехал экранчик и клавиатура? У нас засекречено все, что только можно засекретить, и я даже не представляла, что существуют плазмеметы для выхода в Сеть.

Владимир, вглядываясь в символы неведомого ему алфавита, мелькавшие на зеленом экранчике, недоуменно спросил Лею:

— Скажи мне, пожалуйста, что ты пытаешься сделать?

Лея в ответ, широко и сладко зевнув, сказала:

— Я пытаюсь войти в систему Имперской торговли. Понимаешь, — добавила она, становясь все более похожей на обычную Лею, спокойную и уверенную в себе, — Стор явно был не беден. В момент входа в Сеть он был идентифицирован, и сейчас система ждет его личного пароля. Мне же не приходит в голову ничего. Как ты думаешь, что это могло бы быть?

Владимир задумался. А потом спросил, озадаченно глядя на тускло сияющие, угольками на мраморе, кружочки клавиш:

— Лея, а что было ключом к открытию крышечки?

— Его год рождения, — задумчиво, если не сонно, ответила девушка, с лица которой уже сходил румянец, оставляя после себя обескровленную бледность.

— Это было не очень разумно с его стороны, — отозвался Володя, чувствуя приступ нежности к своей Лее, которая, будучи, похоже, не в силах уже стоять после действия кофе, доверчиво опустилась теперь к Владимиру на колени.

Лея, с трудом разлепив смежающиеся веки — будто мотылек крылышки расправил, — сказала:

— Да нет, нормально. Ему же в голову не могло прийти, что его оружие попадет в руки… тех, кто знает, что его год рождения 17853-й. Ведь он вообще никому не говорил, что он высший офицер…

Лея сонно уронила голову Володе на плечо, уютно обнимая его руками. Владимир же чувствовал, что им просто необходимо нащупать сейчас этот самый пароль, хотя, с другой стороны, он не представлял себе, зачем им вообще все это нужно. От расслабленного тела Леи веяло теперь такой непобедимой сонливостью, что Володе показалось, что он и сам не сможет противиться ее обволакивающей материи и они сейчас лягут спать, вернувшись к попыткам проникнуть в анданорский Интернет уже завтра. Тем более по зеленому экранчику с окошечком для ввода пароля посредине все бегали и бегали завораживающие значки, геометрические фигурки, символы; они будто играли друг с другом, то выстраиваясь в стройные ряды, то распадаясь на пульсирующие фрагменты. Володя решил перетащить Лею, обесточенную действием кофе, на кровать, а сам собрался отправиться в свою комнату, где было куда как теплее, чем в вымороженном при помощи не закрывавшегося дни и ночи напролет окна зале, оставив попытки до завтрашнего утра. Символы же на гипнотизирующем экранчике выстроились в одну шеренгу и принялись очень забавно лопаться, раздуваясь, как мыльные пузыри. Володя все-таки растолкал Лею, чтобы спросить у нее, что означает циклически повторявшееся через короткие интервалы времени текстовое сообщение. На вопрос Владимира, можно ли оставить все как есть до завтрашнего утра, Лея, не открывая глаз, уверенно закивала прелестной головкой. А зеленые буковки продолжали лопаться одна за другой — теперь из каждой вырывался словно маленький салют мерцающих зеленых искорок.