Дмитрий Абеляшев - Пастырь Вселенной

Пока же броневичок по спирали объезжал площадь, а за ним, пугающе правильной, если смотреть с 12-го этажа, спиралью высыпались штурмовики. Отсюда не было видно, что они в звериных масках, но все равно было очень страшно. Володя выглянул вниз и увидел, как черные люди заходят в подъезд дома напротив. «Как у детишек: „Девочка, девочка, выключи радио, черные перчатки ищут твой дом“», — мелькнуло в голове у Володи. А если бы Володе подумалось: «Девочка, девочка, спрячь-ка собачку», то его предсказание стало бы совсем пророческим. Через полчаса придут ОНИ и позвонят в дверь. Одним нервным коротким звонком.

Владимир на отвратительно легких, словно пустых изнутри, ногах подошел тогда к двери — не Лене же открывать — и посмотрел в «глазок». Увиденное было настолько противоестественным, что казалось горячечным бредом. А между прочим, много москвичей и жителей других городов мира в ту ночь, заглянув в «глазок» или тем паче открыв дверь не глядя, и вовсе лишалось чувств, увидев нечто, заменявшее гостю лицо. Ужас, омерзение и щемящее чувство собственной обреченности — вот те составляющие, из которых слагался мрачный коктейль ощущений всякого, в чью дверь позвонил анданорский штурмовик той кошмарной ночью. Впрочем, не везде ночью — на Американском континенте был как раз день. Там, под теплыми лучами ласкового солнышка, черные гости из будущего всего человечества, вернее, будущие хозяева смотрелись особенно дико и вопиюще. Ночь — более привычное время для кошмаров. Если кошмар случается безоблачным днем, он не становится от этого менее страшным — он просто делается еще более диким. Но сложно сказать, кому повезло больше — тем, в чью дверь позвонили днем, или же тем, кого посетили ночью. Всем не повезло. Всем землянам без исключения…

Гость стоял на пороге; «глазок» был не слишком чистым и к тому же немного искажал пропорции фигуры. Но и этого было достаточно, поверьте, более чем достаточно. Владимир вспомнил самых мрачных, закованных в черное антигероев из фильмов, сериалов, историй и прочих страшилок, на которых воспитывалось уже несколько поколений землян. Это был Шредер из историй про веселых черепашек-ниндзя, с легкостью противостоящих инопланетному злу; Лорд Вейдер из бессмертных «Звездных войн», недавно переживших свой вот уже третий римейк; призрак Черного Человека бередил умы талантливых землян уже со времен Моцарта, а то и раньше. И вот теперь воплощенный ужас, будто вызванный наконец-то из небытия бесконечными к нему обращениями, Человек в Черном, стоял на пороге квартиры, единственным мужчиной в которой был сейчас Владимир. Как персонаж историй о вампирах, он ждал, когда Володя сам пустит его в дом. Как просто было бы не отпереть! Увы, трупы, оставшиеся на площади, на которые продолжала смотреть из окошка Лена, НЕ ЖЕЛАВШАЯ знать, кто нанес им столь поздний визит, и осознавая странную заминку у двери — Владимир молча не торопился открывать, — НЕ ЖЕЛАВШАЯ ЗНАТЬ ВСЕ СИЛЬНЕЕ, свидетельствовали: если не открыть дверь, зло, стоявшее за ней, войдет без спроса. Тоскливое щемление в груди Владимира могло обернуться слабостью мочевого пузыря — к слову, когда той ночью в России или чаще тем днем из-за разницы часовых поясов, в США, Канаде, Мексике и Бразилии к двери подходили дети, то очень многие из них так и стояли с намокшими штанишками, пока дверь не вылетала от направленной взрывной волны. Тот, кто не пережил оккупацию лично, может недоверчиво или даже презрительно усмехнуться. Мол, если бы пришли ко мне, то я бы не испугался… Под нос себе усмехаться, конечно, можно. Это безопасно. Но когда подобные суждения высказываются в обществе мужчин, чьи волосы, черные как смоль еще 13 января, приобрели благородно-белесые пряди к утру 14-го, то «смельчаку», рассуждающему о том, что он не пережил, частенько бьют морду, причем вполне заслуженно. Потому как голова Черного Человека, вооруженного и плазменным пистолетом, и кое-чем еще, была скрыта такой шлем-маской, что из глубин памяти сразу начинали не по-хорошему выкарабкиваться воспоминания о масках чернокожих жрецов Буду, о страшных, кровожадных египетских богах, человеческое туловище которых венчала звериная голова, и прочих холодящих кровь страшилищах и культовых предметах, о том, что люди когда-то слышали, читали, видели по телевидению; воспоминания о непережитом вдруг воплотились в Черного Человека, чья голова была украшена — изуродована то есть — мордой чудовищного инопланетного зверя, лапа которого, к слову, никогда не ступала на болотистые земли нашей планеты. А вот болота и озера планеты Анданор пришлось осушить — эти твари иначе превращали в кровавое месиво поселенцев, прельщенных плодородием почв. К слову, далеко не все, как вот Владимир, сообразили, что на лице Черного Человека — маска. Дети и большинство женщин, склонные к непосредственному и потому чуть волшебному восприятию действительности, так и вовсе думали, что у черного гостя по ту сторону двери не голова, а звериная морда, вооруженная острыми огромными зубами, каждый из которых был не гладким по краю, как зубы всех земных зверей, а имел рвущие поперечные выступы для наиболее эффективного кромсания живой сопротивляющейся плоти.