Дмитрий Абеляшев - Пастырь Вселенной

Ночами молодым людям не давал спать пронзительный визг круглосуточно резвившихся скримликов. Однажды пушистая самочка даже влетела в открытую дверь, и Лея ловко, как кошка на мышь, прыгнула на ее белое пуховое тело и сжала его руками. Самочка испуганно затихла, и Лея между делом заметила Володе, что скримлики не только съедобны, но и очень вкусны, а у них на Анданоре съесть скримлика, пойманного своими руками весной, очень добрая примета. Самочка отчаянно била своими широкими белыми крыльями, прижав длинные, хотя и короче, чем у земных зайцев, ушки к спине. Володя увидел слезы в ее игрушечно-огромных глазах и подумал, что она все-таки не счастливый билетик, чтоб вот так просто лишить ее жизни. И тогда Лея, с встречными слезами, внезапно зазвеневшими в веселом минуту назад голосе, озадачила Володю новой гранью анданорской приметы. Развернув скримлиху откормленным животом вверх, Лея потрогала ее набухшие грудные железы, свободные от шерсти, и сказала, стыдливо потупив взгляд:

— А между прочим, у нас в народной медицине мясо беременной скримлихи считается отличным средством от бесплодия.

Владимир тяжело вздохнул и задумался. Но, повернув голову в сторону входной двери, увидел там затравленно жмущегося к притолоке тощего самца, потрепанного, со свежими рубцами на теле. Похоже, победа в турнире досталась ему очень нелегко. А Лея между тем продолжала:

— И, к слову, это животное — моя добыча, и я не обязана спрашивать у тебя разрешения на его съедение.

Лея уже собиралась встать и отправиться в столовую, когда Володя молча удержал ее за плечо и показал взглядом на боязливо поднявшегося не только на задние лапки, но и чуть ли не на цыпочки самца, в чьих глазах читались надежда и ужас.

— А мне эта пара кажется похожей на нас с тобой, — сказал Володя. — Посмотри, через какие напасти пришлось пройти этому кролику, чтобы остаться вместе со своей невестой. Да, у них уже получилось то, чего мы пока не сумели. Эта самочка беременна. И мне кажется, что разлучить их сейчас будет куда как более нехорошей приметой, чем отпустить ее с миром и позволить влюбленным оставаться вместе. Как ты считаешь?

В ответ Лея лишь молчала, потупив взгляд. Володя осторожно забрал из ее рук несчастного зверька и, с самкой на руках, приблизился к двери.

— Осторожно, самец может быть опасен, — глухо сказала Лея за спиной.

Но Володе показалось, что они с крылатым влюбленным зайцем, встретившись взглядами, отлично поняли друг друга. Владимир поставил самочку на пол, развернув ее мордочкой к супругу, и легонько подтолкнул, чтобы та вышла из панического ступора, в который ее вогнала бесцеремонным пленением Лея. Скримлиха переступила с ноги на ногу, а затем, подбадриваемая мультипликационными, слишком выразительными даже глазами мужа, выскочила за дверь с таким визгом, будто за ней гнались десять бесплодных анданорианок, вооруженных тесаками.

Вернувшись в дом, Владимир обнаружил Лею лежащей на кровати и рыдающей навзрыд. Владимир тихонько опустился рядом с ней и принялся ласково, насколько вообще был способен, гладить ее по голове и шее. Лея всхлипывала и глотала слезы. Володя осторожно переключил кровать на перинную мягкость, и его безутешная жена погрузилась в мягкую волну постели, смирившись, что Владимир решил за нее, как она будет лежать. Володя подумал, что сейчас они, судя по всему, впервые столкнулись с проблемой, разрешить которую было не в их власти. Он давно уже опасался, что люди с анданорцами скорее всего генетически несовместимы — ведь у его жены было как-никак два пупка, а не один; следовательно, анданорцы имели несколько иное строение плаценты и, быть может, чуть-чуть иные свойства яйцеклетки. А Володя, будучи биологом, отлично понимал, что в таких вопросах чуть-чуть — значит все. Через пятнадцать минут тихих, беспомощных, детских всхлипываний, каждое из которых болью отдавалось в сердце Владимира, куда как более спокойно относившегося к тому, что, быть может, никогда так и не станет отцом, Лея заснула, словно маленькая обиженная девочка, а Володя, опасавшийся, что она не спит, но просто затихла, долго еще сидел над ней, поглаживая ее великолепные пепельные волосы.

На другой день Лея была почти так же жизнерадостна, как и прежде. Володя, да и сама Лея надеялись, каждый наедине с собой, что, когда пройдет весна, страсть сделаться матерью утихнет и боль отойдет, сделавшись глуше.

Еще через день, увидев первую черную прогалину в снегу — почва Анданора оказалась великолепным черноземом, — Лея сказала Володе, что завтра или послезавтра они станут свидетелями того, как вылезает из земли кулямба. Володя, немало озадаченный тем, что собой представляет эта самая кулямба, изумился еще больше, когда узнал, что кулямбой называется один из немногих видов анданорских деревьев. Оказывается, анданорские травы продолжают под сугробами расти в течение всего года, давая пищу роющим снег скримликам и прочей живности; для их листьев вполне хватало того солнца, что пробивалось сквозь рыхлую толщу снежинок, и они умели как-то хитро растапливать воду кончиками корней, в том числе надземных. Это, конечно, было весьма интересно с научной точки зрения, но то, что представляла собой кулямба, казалось будто сошедшим со страниц сказок про фасолинку, за несколько часов достигавшую неба. Владимир с трудом заставил себя поверить в услышанное. Выходило, что кулямба — это вполне многолетнее, полноценное дерево, обладающее огромной — на несколько километров — корневой системой, где удивительным образом за долгую анданорскую зиму копится неимоверный запас питательных веществ. Тому же, что происходит дальше, весной, Владимир должен был сделаться теперь свидетелем. За считанные часы с рассветом кулямба пробивает себе дорогу на поверхность, и к вечеру того же дня ее высота достигает уже ста метров, если дерево старое. Ствол зрелой кулямбы, то есть произрастающей в одном месте более трехсот лет, может быть четыре и более обхвата в ширину. Лея сказала Владимиру, что самая древняя кулямба Анданора, почитаемая Священным Древом, насчитывает более пяти тысяч лет жизни; срок значительный, хотя последние две тысячи лет существование этой кулямбы искусственно поддерживается специально созданным для этой цели Институтом Священного Древа. Затем на следующий день утром на деревьях распускаются цветы. В тот день, когда это происходит на главном дереве, Империя празднует День Цветущей Кулямбы. Маленькие белые цветочки, по словам Леи, наполняют воздух удивительным ароматом, исполняющим веселья сердца людей и дарующим им силы прожить еще один год. Всего неделю радуют глаз белые цветы кулямбы — затем они опадают, и на их месте вызревает несметное количество плодов, способное прокормить семью земледельца, и это при прожорливости анданорцев, на протяжении целого года.