Дарья Иволгина - Ливонская чума

Он не видел причин не гордиться этим. Разбойники были своего рода аристократией. Если вдуматься, духом они были сродни тем, кто лет пятьсот назад явил такое же непокорство властям, собрал лихую дружину и ушел в леса. А спустя столетия — eго потомки уже аристократы, дворяне, землевладельцы. И все потому, что их предок не зевал и хватал все, что плохо лежало.

Флор засмеялся, сгреб Наталью в охапку. Харузин чуть посторонился. Хоть он и считался натальиным «побратимом» — и по ролевой игре, в которую они играли много-много лет назад, далеко-далеко, в нереальном «вчера»; и по судьбе, которая занесла их в отдаленное прошлое, — все-таки с годами Наташа отошла от него. Харузин ее не винил. Ничего дурного нет в том, что муж стал ей ближе «брата по крови». Флор считал его «приживалом». Это было обидно, но соответствовало истине.

Харузин даже не возражал. Ему дозволялось жить в доме, есть, спать, читать книги, беседовать о божественном и участвовать в приключениях семьи. Все больше и больше Харузин напоминал себе старую деву. Что-то вроде двоюродной сестры Наташи Ростовой — Сони, о которой многочадная Наташа выразилась «пустоцвет».

Конечно, быть холостым чудаковатым дядюшкой, «кузеном Бенедиктом», куда почтеннее. Надо бы переквалифицироваться из «Сони» в «кузена Бенедикта», подумал Харузин.

И снова поднял голову.

Вторая звезда никуда не делась. Так и висела в небесах, которые стремительно наливались синевой и делались из атласных бархатными. Теперь она стала еще ярче. Горела холодно и как-то нагло.

И по этой наглости Харузин наконец определил, что видит.

— Братцы! — воскликнул он, невольно разрывая объятия супругов. — Это же комета!

Разумеется, появление хвостатой звезды не осталось незамеченным в Новгороде и по всей Руси. Не один только Харузин умел читать небесные планиды. Толки о комете уже велись. Так уж сложилось, что перетолковывали и обсуждали различные астрономические проблемы люди, от науки совершенно далекие и в обычное время не способные отличить Сатурн от Юпитера. Таковых, разумеется, большинство.

— Ничего удивительного! — фыркала Наташа. — У нас так всегда. Как какой-нибудь взрыв в метро или авария самолета, так сразу все гардеробщицы, парикмахерши и пенсионерки начинают высказывать свое мнение. Иногда кажется, поставь во главе армии пару бабусь из очереди в сберкассу — и любую войну можно выиграть в считанные дни.

— Это иллюзия, — сказал ей Вадим Вершков.

Он произнес эти слова с убийственной серьезностью, так что Наталья покосилась на него, не вполне понимая: смеется он, что ли?

Вершков ощущал себя немного обиженным. Одним загранкомандировка по выявлению злокозненной ведьмы и розыску алхимической книги… А другие сидят в Новгороде и присматривают за домами и семействами.

Естественно, когда обсуждали — кому ехать в Англию и Испанию по поручению тайного Ордена Святой Марии Белого Меча — Вершков не слишком огорчался, что ему назначено было остаться в Новгороде и защищать женщин и детей, будё возникнет такая необходимость. Он еще не успел привыкнуть к тому, что теперь у него есть настоящий дом, и живут в этом доме добрая жена Настасья (которая, согласно Священному Писанию, дороже жемчугов и золота) и две маленькие дочки, Анна четырех лет и трехлетняя Елизавета. Младший брат Настасьи, Севастьян, то уезжал, то приезжал и гостил по целым месяцам. Вершков не сходился с ним слишком близко — да и не такой был характер у Севастьяна, чтобы кого-то подпускать к себе ближе, чем это требуется, — но в общем и целом с шурином, можно сказать, дружил.

И все-таки, когда «приключенцы» вернулись, переполненные рассказами о своих заграничных похождениях, Вершков ощутил укол зависти. И Наталья просто расцвела — любит бывший «темный эльф» разные жестокие сказки. Ничего не поделаешь — природа. Может быть, пребывание в шкуре ролевого персонажа по имени Гвэрлум наложило на нрав Наташи Фирсовой неизгладимый отпечаток? Во всяком случае, эта роль в свое время превосходно соответствовала ее психологическому складу: Гвэрлум любила чувствовать себя изгоем, одинокой и непонятой. И время от времени эта потребность в ней оживала.

— Что именно — иллюзия? — переспросила Гвэрлум на всякий случай.

— Что армия с пенсионерками во главе может выиграть сражения, — сказал Вершков. — А вот мародеры из старушек великолепные. Если бы мне пришлось организовывать обыск в доме какого-нибудь тайного агента газеты «Искра», я выпустил бы на него нескольких старушенций. Они лучше такс — всюду всунут длинный острый нос, учуют лисицу в ее норе, выгонят ее наружу, под пули охотника — и ухом не поведут.