Ивонн Наварро - Чужие.Музыка Спирса

Надежды что-то услышать почти не было. В зале собралось не более трех десятков человек, и бесчинствовавшее в почти пустом помещении эхо показалось Майклу даже привлекательным, хотя его немного беспокоило, не испортит ли оно премьеру. Большинство присутствовавших просто молча ждали; те, кто перешептывался, говорили тихо, и Майкл не разбирал слов, идя по боковому проходу, который вел к ступеням на сцену у ее дальнего правого угла. Всего одна группа из трех человек сидела настолько близко к краю ряда, что Майклу удалось подслушать их разговор. Он разобрал всего несколько фраз, и они вызвали на его лице грустную улыбку.

- Я слышал, что он погиб, катаясь на лыжах, - сказал черноволосый молодой человек в дорогом свитере с высоким облегающим воротом, сидевший ж

краю. - Голова была так сильно разбита, что во время отпевания не открывали крышку гроба.

Рядом с ним сидела женщина примерно его возраста, с коротко постриженными золотистыми волосами и глазами цвета озер. Ее шею украшало дорогое аметистовое ожерелье; она недоуменно склонила голову набок, сверкнув красиво сочетавшимися с ожерельем сережками.

- Я не знала, что Эддинггон увлекался лыжами.

- Он и не увлекался,- сказал их третий компаньон, не отрывая взгляда от театральной программки.

Пройдя мимо, Майкл подумал, что этот последний мужчина, с пышной шевелюрой, в модном светском костюме, в большей мере, чем его собеседники, соответствовал облику любителя музыки, созданию которой Деймон Эддинггон посвятил жизнь.

____________________

Йорику увидел Джарлата Кина и его спутницу на этот вечер, едва войдя в зал. Увлеченный разговором с сидевшей рядом с ним женщиной, его вице-президент не поднял взгляда, пока Йорику и его дама не остановились перед забронированными для них креслами.

- Джарлат, - вкрадчиво напомнил о себе Йорику.

Он протянул руку, когда Кин вскочил на ноги с широкой, явно отрепетированной улыбкой. Рукопожатие японца было более крепким, чем Кин мог ожигдать, - самый подходящий момент продемонстрировать власть, на которую тот не должен был сметь посягать.

Йорику прекрасно знал, что Кина лучше всего съедать по кусочку… Он был осведомлен о небольших играх,- в которые Кин так часто играл, но полагал, что надежно держал это от него в секрете. Эта мышиная возня вице-президента доставляла ему громадное удовольствие, но прекращение самой последней и наиболее крупной диверсии Кина обошлось Йорику гораздо дороже, чем он ожидал. Кое-какие потери оказались невосполнимыми, и нынче вечером он положит конец всем этим невинным шалостям, уничтожит шаткий фундамент, на котором Кин решил возвести здание своего дурацкого эксперимента, а завтра для Джарлата наетупит… увы!

Жизнь - хорошая штука, и Йорику всегда в ней победитель.

- Какое удовольствие видеть вас, Йорику, - сказал Джарлат, продолжая лучезарно улыбаться, и добавил, кивнув в сторону своей дамы: - Это Рилет.

Подруга Кина отвесила легкий поклон и натянуто улыбнулась, окинув спутницу Йорику подозрительным взглядом.

Йорику посмотрел мимо них на Дарси Вэнс, которая возилась с костылями, стараясь подняться с места.

Прежде чем она успела справиться, он шагнул вперед и протянул ей руку:

- Пожалуйста, мисс Вэнс, не утруждайте себя. Приятно видеть вас оправившейся от болезни. Мы все очень о вас беспокоились.

- Я… я… Спасибо,- справилась она наконец с волнением и облегченно вздохнула.

Она выглядела совершенно иначе, чем в том видеодосье, которое он просматривал четыре или пять месяцев назад: ее худоба граничила с полным истощением, а глаза казались слишком большими для ставшего одутловатым и каким-то синюшным лица. Кое-что из этих изменений можно было бы отнести на счет полученных увечий, но стали другими и ее волосы. Она их выбрила, оставив лишь пушок на висках и затылке и соорудив на макушке что-то вроде плоской короны из умащенных гелем кудрей, которые торчали вверх на добрых пять сантиметров. Прическа выглядела слишком радикальной для той выдержанной молодой женщины, которую он выбрал для работы по программе Эддингтона. Возможно, на нее повлияло общение с композитором, может быть, она вкусила некоторую дозу этого странного, так называемого художественного, воздействия, и музыкальный «гений» сумел проникнуть ей в душу.

Или, продолжал размышлять Йорику, может случиться так, что через год и Дарси кончит как покойный композитор,- наркоманкой, одержимой идеей подчинить себе чудовище, с которым никому не совладать. Досадно, если это так. Йорику всегда знал, что Деймону предначертано умереть за искусство, но Дарси жила работой, а не загоняла себя ради нее в гроб. Десятилетия в своем бизнесе убедили Йорику, что музыканты и артисты - люди слабые и слишком мягкотелые. С какой легкостью Ахиро ухитрился сунуть этот пузырек с желе в карман Кена Петрилло именно так, чтобы он наверняка выкатился, как точно предвидел, что Деймон Эддингтон не устоит перед соблазном, как откровенно смешон этот Джарлат, который думает, что именно он замыслил всю эту программу и манипулировал ее исполнителями. А Эддингтон… Композитор, несомненно, часами убеждал себя, что не зависит от желе, и прощал себе любой проступок, оправдывая все, что угодно, своей воображаемой гениальностью. Одного этого достаточно, чтобы не сомневаться: Эддингтону было предопределено стать наркоманом, так же как умереть во имя музыки.