Андрей Круз - На пороге Тьмы

А еще мы ждали, когда объявится Милославский.

Объявился он уже после Нового года, который мы отпраздновали у Тенго, с шашлыком и фейерверком. Милославский приехал вместе со сменой охраны "точки", при этом их грузовик тащил за собой прицеп с "бомбардье". Приехал с вечера, нашел наш дом по адресу, зашел в гости.

— Завтра, — сказал он, попивая чай с неизменным у нас печеньем. — Хотел было вас одного позвать, — обратился он ко мне, — но решил, что Анастасия Владимировна тоже захочет увидеть. Поедете? — уточнил он уже у нее.

— Поеду, конечно.

— Тогда… Владимир, вы Федору скажите, что мы завтра без него, хорошо? Не все всем надо знать, Ивана Зарубина я тоже, как видите, не позвал. Получится — хорошо, не получится — тихо и без большого сраму вернемся обратно. Годится?

Ну, ничего другого и не ожидал, пока все по плану.

— Почему же нет? Годится, разумеется, — согласился я и спросил в свою очередь: — Так все же записи помогли?

— Вынужден признать, что помогли, — Милославский допил чай и отставил кружку. — Из стало понятно чего нельзя делать. Любая информация полезна, а вы привезли много информации. Ладно, пойду я в гостиницу. Завтра в девять утра у анагара с вашими снегоходами, так?

— Так, — сказал я, поднимаясь. — Я провожу, надо Федьку предупредить, он как раз в гостинице остановился.

— Он сюда не переехал?

— Пока нет, — я пропустил Милославского перед собой, затем достал из шкафа сапоги, начал натягивать. — Приезжает за день до того, как нам на выезд, и потом обратно.

— Надо же, и не лень, — удивился профессор. — А мне здесь нравится, куда лучше чем в Углегорске жизнь. Нет вот этого всего… наследия какого-то мрачного, что ли, не давит здесь на сознание. Если все у нас получится и выйду на покой — здесь и поселюсь. Тем более, что от "прохода" недалеко.

— Все же здесь планируете жить? — я топнул каблуком в пол, пропихивая ногу в сапог, затем снял с вешалки тулуп.

— Владимир Васильевич, ну сколько мне там осталось? Я уже не молод, а скоро стану просто дряхлым. А здесь передо мной еще века, понимаете? Века! Я вижу, что для себя вы этого пока не осознали, вы не поняли, что живете не свои лет… ну, семьдесят, например, а все семьсот.

— Может и верно. Пойдемте.

На улице было темно, но уже как-то привык к тому, что в Захолмье тварей почти не бывает — нет здесь мест, куда может проложить тропинку Тьма. Шли, разговаривали, Милославский какие-то свои прожекты излагал, а я делал вид, что внимательно слушал. Кивал, угукал в нужных местах, в общем, изображал интерес. Затем он поднялся к себе в номер, а я нашел Федьку в ресторане, естественно. И не одного, а с дамой — худой и немного носатой девицей, которую раньше не встречал с ним. Извинился перед дамой, отозвал Федора в сторону на несколько минут.

— Федь, Милославского видел?

— Нет, — немного удивился он. — А что, здесь профессор?

— Здесь, сам приехал.

— В смысле…? — он не закончил фразу.

— В этом самом смысле и есть, — подтвердил я его догадку. — Ты завтра не едешь.

— Уверен? — насторожился он.

— Распоряжение начальства. И… наверное так и надо.

Федька хмыкнул с сомнением, покрутил в пальцах папиросу, постучал ей о портсигар.

— Вов, что-то мне это не очень нравится. Мы же обговаривали.

Теперь уже я понял, что он имеет ввиду, мы действительно об этом говорили. Но все должно идти так, как должно идти, слишком много всего мы поставили на это для того, чтобы пытаться все менять на ходу.

— А по-другому не сработает, мне надо чтобы все раскрылось, понимаешь? А для этого по его нотам петь требуется.

— И мне что теперь?

— Тебе? — я задумался. — Тебе надо подождать до послезавтра. Если мы оба не вернемся, то… вот второй ключ от дома, — я достал из кармана связку ключей, отсоединил один, — заходи. В спальне комод, в верхнем ящике коробка, там все деньги, мне они уже не понадобятся. Туда же ключи от машин брошу. Потом пойдешь к нотариусу… знаешь где?

— Нет.

— Вот офис Тенго, так? — передвинул я его портсигар по столу. — Вот так вход. Обходишь справа, вот здесь флигелек кирпичный, там контора. Я все распоряжения оставил, только удостоверение покажешь. Понял?

— Да понял я, только… как-то того, знаешь… не в кайф мне это все.

Вид у Федора и вправду был расстроенный. Ну, все верно, я по нему тоже скучать буду, сдружились, чего уж теперь.

— Ладно Федька, давай, ненавижу долго прощаться, — мы встали и обнялись, после чего я пошел к выходу.

Ну, вот и все. Как-то не верится мне в то, что мы оттуда вернемся. Так, или иначе. Не предусмотрено это ни моими планами, ни планами Милославского. И с этим мы заранее смирились, или пан, или пропал.