Кирилл Юрченко - Первач

«Что-то происходило сейчас в этом замкнутом пространстве», — понял Тихон. И главной движущей силой являлся лейтенант. Все стало ясно, когда машина тронулась и Бакс обратился к солдатам:

— Ребята, если хотите жить, советую ни во что не ввязываться!

И он велел им сдать оружие, а затем собственноручно приковал обоих к приваренным в кузове кольцам.

— Прошу простить меня, — обратился он к Тихону. — К сожалению, это единственная возможность попасть на базу.

— А Гузенко?

— Он не с нами, — мотнул головой лейтенант.

Тихон вынужден был признать, что план Бакса не лишен оригинальности.

— Стоит ему верить? — спросила Жанна, и даже когда Тихон кивнул, все же не удержалась и вставила ехидно, обращаясь к лейтенанту: — Так куда же ты дел Рогова и остальных?

— Сначала хоть бы извинилась за «предателя»!

— Не дождешься!

— Ладно, с тебя станется… — устало отмахнулся лейтенант. — Сержант и все уже на базе. Ждут только нашего прибытия.

— Так это что, бунт?! — подался вперед Верховцев. — И что вы намерены делать?

— В первую очередь разнести на хрен вашу лабораторию, доктор!

Верховцев побагровел, но под нахмуренным взглядом Бакса быстро сник. Лейтенант подсел к Тихону.

— Мы уже знаем точно, где находятся твои друзья.

— Значит, они на базе? Храмцов должен был освободить их.

— Храмцова больше нет, — Бакс многозначительно провел ребром ладони по шее. — Секир башка. Генерал Антонов посчитал, что с него хватит высоколобых умников.

Тихон повернулся к Верховцеву.

— Доктор, у вас есть шанс! Еще не поздно переметнуться на победившую сторону!

Верховцев презрительно сжал губы.

— Освободить их не составит труда, — продолжал лейтенант. — Единственная загвозка — как нам потом выбраться с базы. К тому времени все входы-выходы будут перекрыты.

Он схватил Тихона за руку и зашептал:

— Нужно, чтобы ты что-то придумал! Как позавчера — со снегом и ветром. Ведь та буря — твоих рук дело? Я это почувствовал…

Тихон высвободил руку.

— Вы будете стрелять?

— Если понадобится, будем. Я буду. И что-то мне подсказывает, что стрелять придется.

— Ты не должен никого убивать.

— Я помогаю тебе! Это не Полоса. Добро здесь может быть только с кулаками.

— Но ты повредишь себе.

— Когда-нибудь искуплю этот грех.

— Не в этой жизни, поверь… Полоса все еще владеет всеми нами. Всеми, кто хоть что-то понял. Ты скорее умрешь!.. — Тихон сжался, как от приступа боли, будто заранее предчувствуя, что может случиться с лейтенантом. Да и с каждым из их команды (а они давно уже — команда).

Его отпустило. Тихон снова прислушался к ощущениям. Какая-то сила толкала его к верным действиям. Опять выходит — судьба…

— Если, как ты говоришь, я что-нибудь придумаю, ты согласишься действовать, как я скажу?

— Если это будет стоящая затея — без колебаний!

Тихон раздумывал недолго. План сам собой рождался в голове.

— Кто нас должен встречать?

— Лично генерал Антонов. И несколько человек преданных ему.

— Настолько преданных, что будут готовы биться насмерть?

— Человек сорок наберется, — сказал Бакс. — Достаточно, чтобы покрошить нас, если он что-то заподозрит. Мне кажется, он не совсем доверяет мне, хоть я, как и Гузенко, пришел к нему с повинной.

«Хватит ли меня на сорок человек?» — подумал Тихон. Где взять столько энергии, чтобы суметь остановить их? Да так, чтобы не причинить им вреда? Мда, тут без ста грамм не разберешься, как сказал бы Егорка из отряда Вандермейера.

Плавно мысль его скользнула на созданный Алексом отборный первач, которым баловались партизаны, затем перед глазами возникла огромная цистерна с горючей и ядерной даже на запах жидкостью, из обычной воды сделанной Алексом.

«Уж если он сумел, то и я должен попытаться. Закон сохранения энергии — ничто не пропадает даром. Зачем, к примеру, в этой машине полный бак бензина?»

Сквозь обшивку пола Тихон разглядел, где находится бак. И сразу будто пахнуло сконцентрированной в нем силой. Тихон представил, как бензин по каплям стекает в двигатель, там смешивается с воздухом, со взрывом вспыхивает и толкает поршни. Единственное, что оставалось — это воспользоваться энергией, что спрятана в жидком топливе. Ее можно трансформировать во все, что угодно. И без всякого опасения за чужие жизни…

План окончательно сложился.

— В общем так. Когда вы выйдете, я останусь в фургоне. Все должны покинуть машину.

— И даже солдаты? — лейтенант посмотрел на прикованных охранников. — Они же нас сдадут.