Виктор Виктор Моключенко: Ретроспект. Исток

– И откуда они у вас? – насторожился Ирис, прислушиваясь к раскатистому гулу – Аргус передавал яркие всполохи на красном небе и ветер пригибающий деревья. Выброса он не боялся, ему, исконному обитателю Зоны, тот не вредил. Пес свернулся над люком в чуткий клубок, пережидая непогоду.

– От руководства службы Пространственной Обороны. Вчера мы вернулись от Барьера, где нам вручили и големы и надежду. Похоже, нашему заточению пришел конец – мы имеем доказательства того, что «облачный мост» это не просто явление природы, не аномалия – а некий механизм, которым кто-то руководит и намерены найти этих «кто-то».

– Это правда? – в глазах Ириса стояло сомнение.

Коперник кивнул Варягу и тот положил перед Ирисом пакет документов. Тот с минуту их изучал, а потом отодвинул:

– Мы можем напечатать не хуже. Нужно что-то более весомое, чем сухой приказ.

– Есть и более весомое – Коперник к чему-то прислушался – ты ведь Федосеев, так? Степан Федосеев?

– Федосеев, и что из того? – недовольно насупился Ирис.

– Пляши, Федосеев – тебе письмо из-за Периметра, или может мне бросить его в огонь?

Ирис перехватил руку майора, тот ухмыльнулся, отдал конверт и повернулся к бойцам:

– Накрывай стол, ребята, угостим рядового Федосеева, чем Бог послал, да и самим пожевать не грех. Кто знает насколько затянется выброс, а переговоры легче вести на сытый желудок.

Долговцы оттянули от угла стол, застелили пленкой и стали выкладывать снедь. Коперник увидел, как по щекам ментала текут слезы и отвернулся. Более весомого доказательства не найти и им просто повезло, что Федосеева еще помнили, ждали. Письма они ведь тоже, пришли далеко не всем. Сколько лет прошло, кто-то умер, так и не дождавшись их возвращения, да и ждут ли тех, кто объявлен погибшим при исполнении? Бывшие офицерские жены сняли траур и вышли замуж, дети выросли без отцов, помня только по смутным воспоминаниям и фотографиям в потрепанных семейных альбомах с неровной бумагой, со следами дано высохших слез. Но большинству письма пришли, ведь уходили совсем зелеными мальчишками, поднятые по тревоге и закинутые волей судьбой в Зону, превратившись за десять лет в суровых, битых жизнью мужей выдавших такое, что многим и не снилось в самых страшных кошмарах.

Майор краем глаза наблюдавший как Ирис в бликах костра читает письмо, покивал головой: «Зона, Зона, что же ты с нами сделала, переломала, перекроила под себя, по собственному образу и подобию забирая право быть человеком. Да и люди ли мы теперь?» Долгими ночами под вспышки точно такого вот выброса в казармах велись дискуссии на эту тему – что же собственно с ними произошло и что будет дальше. Было множество предположений, от вполне разумных до бредовых, хотя Зона сама являлась живым противоречием многих законов бытия, по крайней мере, в человеческом их понимании. Потому, не смотря на многочисленные опасности, долговцы старались попасть в отряд по зачистке Янтаря, что бы иметь возможность перекинуться парой тройкой фраз с Шуманом и его ассистентами, которые на каждый вот такой финт имели твердое научное мнение. Слушать их неподготовленному человеку, не побывавшему в их бункере в томительные часы ожидания, когда от далеких строений плывет едкий туман и все вибрирует от включённой на полную мощность «сферы» было тяжело – как заведут тарабарщину на своем, псевдонаучном, то без литра «лозы» и не разобраться. Почему псевдонаучном? Да потому что строилось все на предположениях и допущениях. И все ведь у них складно получается, один в один – но все больше в теории, хотя чего греха таить, многое они сделали для долга. Взять те же аптечки – без них ой как худо бы пришлось, даже у вояк они под строгую роспись, а Шуман распотрошил одну, и приладил универсальный диагност, который сам выдавал заключения и вводил нужные препараты производимые профессором. И ведь не пожалел старый сухарь целый бокс для этого, ценную аппаратуру наружу выбросил, а сырье – да этого сырья целая Зона, успевай только подносить. Вот и прут сталкерюги Шуману все что надо, а он списочек на двери прикрепил – что требуется и на что меняет. И лекарства у него не хуже, чем за Периметром, а совсем даже наоборот. Как то один сталкерюга одну вот такую аптечку с диагностом военным продал, так что там началось! Военных засыпали требованиями от научных институтов провести в Зону экспедицию для детальных исследований, или силой доставить Шумана из Зоны. Вот ведь яйцеголовые – скольких уже сжевала Зона, а все равно лезут! Но в скором времени шумиха схлынула, военные облегченно вздохнули и стали производить аптечки с диагностом Шумановского образца. Через сталкерскую сеть вручили профессору грамоту о присвоении ему Нобелевской премии, на что он весьма неучтиво посоветовал многим светилам этой самой грамотой подтереться, добавив, что у них не хватит средств по каждому его открытию консилиумы собирать. Военные, рассудив здраво, что на Янтарь идти далеко и опасно, посоветовали оставить Шумана в покое в его НИИ Янтарь, по названию значит местности, так как сам профессор покидать его не желает.