Виктор Виктор Моключенко - Ретроспект. Исток

Коперник, помассировал уставшее лицо и с сожалением заглянул в опустевшую пачку:

– Да Шуня, слушать тебя не переслушать. Вернёшься за Периметр, садись книжки писать – успех гарантирован, а пока всем спать, всего несколько часов осталось на сон. Посмотрим на зомбированных урок, не так уж и оно страшно.

– А вы что, не станете меня расстреливать?

– Наверху решим, что с тобой делать, Но если так просишь то…

– Нет-нет, не надо!

– Тогда закрой рот. Все, отбой, смените часовых.

– Патроны береги! Наверх, наверх смотри… за трубами… – Коперник отскочил за угол лихорадочно перещелкивая обойму и скосил глаза на Шуню – действительно страшно, страшнее снорков. Страх иногда полезен – заставляет трезво оценить свои силы и уцелеть. Не стой столбом, подбери автомат Кормы, он ему уже не к чему. На счет три… один… два…

Коперник выглянул из-за угла и разрядил скупую очередь в лезущего под самым потолком зомбированного бандита, но тот лишь недовольно мотнул головой, расплескивая ее содержимое и воя ускорил движение. Шуня перекатился в проем, уходя с линии огня и очередью подрубил зомбированному ноги.

– По ногам бить надо, товарищ майор, им в голову нипочем, при жизни была не нужна, а сейчас и подавно. А вот ноги для них это все, без ног они никому не нужны, их первыми же сожрут.

– Добро! Шуня, прикрой спину, тут я еще одного деградировавшего предка шимпанзе вижу…

Шуня прислонился к широкой спине Коперника и злыми скупыми очередями подрезал напирающих из тьмы зомбей. Из-за противоположного конца просторного бункера их неожиданно поддержал плотный огонь, и они ничком рухнули на бетонный пол, судорожно хватая воздух и всматриваясь в блики вращающихся под потолком красных лампочек.

– Что б я полез опять в подземелья… – бурчал рядом Брама – не дождетесь. Это надо, каких страшилищ повывели, пристрелил бы уродов! Ничего-ничего, мы еще посмотрим, кто кого, погодите дети, дайте только срок… Здравия желаю, товарищ майор, как добрались?

– Перестань зубоскалить, жертвы есть?

– Какое зубоскалить, в самый раз истерику закатывать, с заламыванием рук виноватым за спину. Фига се прогулочка. Трое убитых, порвали их зомби в клочья и даже броня не спасла, а она ведь пулю в упор держит. С трудом отбили, но было поздно, в последний момент «нирвану» им активировали и все, сами едва ноги унесли. И Лист опять пропал, у него прямо талант на такие штуки, главное как всегда вовремя, перед самым выходом на поверхность. Звездочет как узнал, с катушек совсем соскочил, с ножом на зомби пошел и как капусту крошить начал, меленько так и сам тоже того, пропал.

– Скверно, совсем скверно. Патроны есть?

– Есть. Но стрелять уже не в кого. Все что шевелится, мы уже успокоили на веки вечные, если опять не срастутся в кучу.

– Грива – отряхиваясь от влажной бетонной крошки, спросил Коперник – что там у нас с выходом?

– Люк. Сверху его заварили, но я пластида аккуратно налеплю, полетит вверх как пробка. Но сейчас наверху выброс, и не хочется пополнить ряды здешних обитателей, ведь почти дошли. Над нами «дикая территория».

– Шуня, у тебя есть еще в запасе пару историй? – скосил на сиротливо мающегося Сашку глаза Коперник – садись, рассказывай, желательно с подробным описанием Дикой Территории, нам пригодиться. Да не трясись как заячий хвост, дружков твоих бывших всех успокоили, долг свой перед Родиной ты честно искупил, а долги в долге отдают. Быстрее время пролетит, да и Звездочет дай Бог опять вернётся. Он всегда возвращается, вернется и на этот раз.

– Есть, товарищ майор. Только Шуней больше меня не называйте, у меня ведь и нормальное имя есть.

– Добро, Сашка, вернемся на бар, я лично за тебя замолвлю слово перед Ворониным, надеюсь, никто не возражает?

Долговцы загудели, кивая головами, Ясон торжественно придвинул к Сашке валяющийся неподалеку деревянный ящик и красноречиво указал глазами:

– Садись, композитор, ваяй сонату о наемниках, а мы послушаем и с баром связаться попробуем, вдруг докричимся.

Чья-то рука крепко рванула за воротник, и Лист кубарем покатился в провал в стене, пропуская над собой светящиеся глаза зомбированного урки, что завизжал как павиан, и неожиданно скрылся в темноте. Он рефлекторно упал на спину, выставив вперед ствол укороченного за счет сложенного приклада АК. От мерно горящего костра на него пристально смотрел сидящий на корточках сталкер в поношенном комбинезоне.