Алексей Гридин - Только хорошие умирают молодыми

— Что он скажет? — усмехнулся Доцент. — Если бы идея накрылась медным тазиком, он бы нас предупредил. Так ведь? Ну, молчи, молчи, молчун. Я свое дело сделал — дал вам всю информацию, которая вам пригодится. Дальше — ваша забота. И помни, Олег: провалите затею — многим хорошим людям будет плохо.

Я понимаю, хотел сказать Музыкант. «Я очень хорошо понимаю» — вот что вертелось у него на языке. Я постараюсь, чтобы все кончилось как можно быстрее и как можно лучше…

Но он не сказал ничего, потому что кто-то из вглядывавшихся в даль бойцов, пришедших с Доцентом, громко сказал:

— Вот они!

Крыс едва можно было разглядеть в неверном тусклом свете апрельского утра. В затопившей мир серости они лишь самую чуточку выделялись более темными пятнами, одно за другим выскальзывавшими к напряженно поджидавшим их людям. Флейтист вроде бы не обманул. Крупных особей среди появившихся было не так уж много — навскидку Музыкант мог сказать, что их от силы два десятка. Зато крысенышей было существенно больше. Они шли неожиданно тихо, не издавая ни единого писка, настороженно косясь на вооруженных людей черными бусинками глаз. Да и у взрослых крыс усы опасливо топорщились. Но оружия видно не было ни у одной из них. Зато рюкзаки на спинах крыс наводили на мысль о фантасмагорическом туристическом походе. Ровно до тех пор, пока взгляд не переходил на крохотных крысят с аккуратно подогнанными детскими рюкзачками. Рюкзачки, разумеется, были человеческого производства, набитые туго-туго, до последнего кармана и клапана.

Флейтист шагнул навстречу Музыканту.

— Мы пришли, — сказал он. — Все, как договаривались.

— Конечно.

Музыкант отошел в сторону, позволяя веренице крыс пройти мимо.

— Дальше до самой реки нет ни одного поста. Только быстрее, ради бога, — сказал им в спину Доцент.

— Хорошо, — отозвался Олег. — Ну что? За мной.

Крыса повернулась к сородичам, обменялась тонким попискиванием. Серые твари дружно двинулись вперед.

Олег вел крыс хитрым маршрутом, продуманным настолько, насколько это вообще можно было сделать за такое короткое время. Они петляли по узким переулкам, срезали через заброшенные дворы, бегом пересекали пустыри, жались к стенам и прятались в тень. Иногда им приходилось перелезать через заборы, что, как выяснилось, для серых тварей было досадной проблемой. Порой — ныряли под землю, и здесь уже люди чувствовали себя не в своей тарелке.

С Олегом шли Стасик со всей компанией, а также трое гвардейцев Доцента. Тот самолично представил их Музыканту и побожился, что, мол, люди верные, ни слова поперек не скажут, сделают все, что велит им Доцент, а в его отсутствие будут слушаться глухого снайпера, как самого Господа Бога. Пока что обещания штабиста сбывались: гвардейцы, правда, неприязненно косились и на крыс, и на самого Музыканта, но в споры действительно не вступали, шли туда, куда говорил Олег. Стасик и его ребята, само собой, Олега не просто слушались — они буквально на лету ловили каждое его слово, и вообще было похоже, что даже хамоватая Марья, прикажи ей Музыкант сделать какую-нибудь глупость, выполнит все не задумываясь и прибежит с докладом.

Крысы…

Олег посмотрел на них и понял: то, что они делают сегодня утром, называется коротким и емким словом «исход». Существовал ли крысиный бог, на которого все время ссылался Флейтист, лишь в его воображении? Скорее всего, нет. Музыкант был убежденным скептиком, и ему сложно было поверить в сверхъестественное существо, озабоченное проблемами хвостатых тварей. И все равно со стороны это на самом деле смотрелось так, как будто горстка праведников в последний миг ухватилась за самый кончик единственного шанса, который вот-вот мог ускользнуть, растаять, рассеяться, как утренний туман. На серых мордах ясно читалась скорбь. Черные глаза смотрели в основном только вниз. Они с упорством механизмов шли вслед за людьми, которые вели их в неизвестность. То одна, то другая тварь порой подхватывала наиболее уставших крысят и усаживала себе на плечи.

Когда процессия, протоптав узкую тропу через апрельские подтаявшие после вчерашнего дождя, а наутро вновь заледеневшие сугробы, вышла на освобожденную от снега улицу, Стасик поравнялся с Олегом и, пихнув Музыканта локтем, негромко сказал:

— Знаешь… А ведь они совсем как люди.

— Заметил? — усмехнулся снайпер. — Было бы это не так — нас бы здесь не было. И с одной стороны, это даже плохо, что мы похожи. Это противоположности сходятся. Физику учил? Ну вот, противоположности сходятся, а все похожее — отталкивается.