Алексей Гридин - Только хорошие умирают молодыми

Так прошло четыре дня.

На пятый день пришел Доцент. Олег как раз валялся пузом кверху на кровати и слушал «Блэк сэббэт». «Люди думают, что я сошел с ума, потому что каждый день я хмурюсь», — энергично выводил на всю комнату Оззи Озборн. В руках у снайпера был открытый на середине детектив Чейза. Почти как в очень старые и невероятно добрые времена. Если не выглядывать в окно, можно представить, что ничего не случилось, что Катастрофа и все последовавшее за ней — просто дурной сон.

Оба охранника музыкальных вкусов Олега не разделяли и поэтому старались в комнату не заходить. Только попросили его прикрыть дверь, чтобы грохот Тони Айомми и компании был слышен потише.

Дверь распахнулась без стука. В комнату шагнул Доцент — усталый, с красными, воспаленными от недосыпания глазами. Музыкант мгновенно отбросил книгу, вскочил с кровати:

— Что случилось?

— Выключи, — отрывисто велел Доцент, указав взглядом на проигрыватель.

Олег придавил сенсор. Музыка стихла.

— Что случилось? Воюем, парень. Третий день уже. Чертов Штаб не согласился подождать, хотя я и предлагал именно такой вариант, и мы начали новое наступление, учитывая те самые новые сведения про окружной тайный путь. Как всегда, торопимся. Нет бы спокойно все рассчитать, подготовиться… Так что бои идут, не прекращаясь.

— Все в порядке? — глупо спросил Музыкант.

— В порядке… — пробурчал Доцент, усаживаясь на кровать. — Смотря с какой стороны посмотреть. Мы наступаем, конечно. Потери… Ну, потери не так велики, как могли бы быть. Крыс дохлых вообще не знаем куда девать. В первый день все вообще было чудно, особенно на поверхности, ну и там, где эти тоннели идут к крысиным детским садам. Мужики вернулись из тоннелей — говорят, настоящее побоище там устроили. И знаешь что, Олег… В глазах у них что-то такое… Непонятное… Ясно, что крыса — она хоть взрослая, хоть мелкая — все равно крыса. Враг, едрить его. И все-таки нелегко им было. Они же туда с огнеметами полезли. Ворвались — и давай жечь все, что движется. Одно помещение выжгли — и дальше, следующее жечь. И еще дальше…

Доцент замолчал.

Вот как, сам себе сказал Музыкант. Это уже не просто противостояние. Мы знали, что война однажды пойдет на уничтожение, но не представляли себе, как это будет выглядеть. Значит, это выглядит вот так: огнеметами по крысятам. Стена ревущего желтого пламени, рвущаяся к потолку… клубы жирного черного дыма… мечущиеся серые тени… крысиный визг… запах паленого мяса… пламя быстро опадает, потому что в замкнутом помещении скоро сгорает кислород, но и этого вполне достаточно.

После такого вряд ли останутся хвосты, которые еще недавно модно было отрезать.

Был другой выход?

Эти слова Олег сам не заметил, как сказал вслух.

— Что? — будто бы проснулся Доцент. Похоже, он действительно задремал. — Вряд ли, Олег. Но я же не просто так сюда пришел рассказать тебе последние новости. Там опять твой дружок с флейтой…

— Он не мой дружок.

— Да не суть важно — ты понял, о ком я говорю. Мешает он нам. Зря мы тебе раньше не поверили, когда вы еще не начали с ним свои шуры-муры, и не сказали пристрелить по-быстрому. А, что теперь толку кулаками после драки махать… В общем, Олег, выйдешь еще раз на охоту? Заметь, я не приказываю. Хотя мог бы. Не покупаю. Хотя опять же мог бы. Думаешь, у тебя нет кнопок, на которые можно нажать? Забудь, Олег. У каждого человека есть своя кнопка, кино такое помнишь? Твою вот, например, Иришкой зовут. Да ладно, черт с ними, с кино и кнопками, — поспешно добавил штабист, увидев, какими глазами посмотрел на него Музыкант. — Твоя Иришка сидит себе спокойно в тылу, и никто ее воевать не отправляет. Я тебя просто прошу. В конце концов, это и твоя война. Нужно подумать — подумай. Мы ведь и без тебя обойдемся. Ну надудит он в уши еще нескольким десяткам. Никто не вечен, и он тоже. Кто-нибудь до него доберется. Просто мне кажется, что у тебя это выйдет быстрее и проще. Подумаешь? Не Штаб послушай — меня. Если мое слово для тебя еще что-то значит.

— Подумаю. — Олег медленно кивнул и уставился в окно.

Еще раз нажать на курок, убить одного из опаснейших врагов своих сородичей — это совсем не то, что жечь огнеметом беспомощных крысят. Это, по крайней мере, честно. Опять же, если в мире столько грязи, кто-то же должен делать грязную работу. И если те, кто хлестал огненными струями по новорожденным крыскам, нашли в себе силы сделать это, что мешает ему, Музыканту, закончить то, что начато? Он уже трижды стрелял во Флейтиста — и каждый раз тот оставался жив. Пришло время покончить с этим раз и навсегда. Главное — не видеть в этом поединка. Выживает ведь далеко не сильнейший. Выживает наиболее приспособленный. Крысы получили свой загадочный дар свыше — и оказалось, он настолько велик, что они не могут проглотить целиком все, что упало им в лапы. Твари покинули нишу, которую природа им отвела, — и теперь пришло время наказать крыс за это. Человек недешево заплатил за право обладать разумом и не должен отдавать свое место на Земле первому, кто заявил о том, что готов его заменить.