Руслан Мельников: Купец

Хотя есть товар, на который и соболяков не напасешься.

— Патрон пришлось потратить! — посетовал А-Ка, все еще державший лес под прицелом. — Арбалетчики наши сплоховали.

Виктор понимающе кивнул. Патроны сейчас — дело такое. Они ценятся не меньше, чем золото или соболяки. А в некоторых случаях гораздо выше. Вот в их ситуации, например, полный магазин к калашу — это не просто богатство, это лишний шанс на выживание. Да только где ж его взять, полный магазин-то?

У обозного Стрельца — только один рожок и тот початый. Если в Приуральске удастся выгодно сбыть товар ордынским купцам, можно будет прикупить еще немного патронов. Но до Приуральска добраться сначала надо. Причем ехать нужно вдоль Хребтового тракта. По-над границей с Большим Котлом.

— Ладно, А-Ка, не расстраивайся, — сказал Виктор. — То на то и вышло. Соболяк в Приуральске патрон стоит. А повезет — так и два выторговать можно. А ты, вон, шкуру, считай, не попортил. Специально, небось, в голову целил?

А-Ка не ответил.

— Снимешь шкуру-то? Твоя законная добыча.

— Сниму, конечно, — не стал скромничать Стрелец. — Только не здесь.

Нагнувшись, он поднял мертвого соболяка и перекинул мохнатую тушку через седло.

— По пути где-нибудь освежую. Здесь нам задерживаться нельзя: пошумели сильно. На всю округу о себе объявили.

Тоже верно…

Виктор обернулся. Кирка уже лежал в повозке лекаря. Костоправ, что-то бормоча, склонился над раненым. Оставшийся без седока быконь был привязан к замыкающей телеге.

— Уходим, А-Ка, — кивнул Виктор и с пистолем наизготовку попятился к обозу. Поворачиваться спиной к лесу не хотелось.

Стрелец вскочил в седло. Одной рукой он удерживал повод и прижимал к седельной луке соболяка. В другой — держал калаш, положив автомат на сгиб руки.

— Трогай! — крикнул А-Ка.

Заскрипели колеса. Небольшая колонна, прикрываемая всадниками с флангов и с тыла, двинулась дальше по тракту.

Дзинь-дзинь, — тихонько позвякивал болтающийся сзади крюк лебедки, обмотанный ржавой проволокой.

Тук-тук, — над открытой кабиной автоповозки постукивал о поворотный лафет-турель разблокированный клиновый запор. Долговязый канонир водил из стороны в сторону стволом небольшой бомбарды.

Фланговое наблюдение вели лучник и стрелок с ручницей-гаковницей, уперевший крюк самопала в специальный паз на борту. Впереди сидел возница, правивший упряжкой. Сзади, на надстроенной кормовой площадке, у тяжелого многозарядного стреломета расположился еще один наемник.

Груженая автоповозка тяжело покачивалась на ухабах и рытвинах. Тягловые быкони, связанные ремнями упряжи с ржавым бампером, шли ровно и не выказывали усталости, так что заводить мотор и тратить горючку сейчас не имело смысла. Да и рокотать на весь лес старым движком с раздолбанным глушителем без особой на то нужды не стоит. Хватит уже, пошумели. А-Ка прав: автоматный выстрел мог услышать кто угодно.

Быкони со своей работой справлялись на отлично. Они были словно специально созданы для нее. Что ж, ускоренные мутации не только «одарили» этот мир опасными тварями, но и позволили вывести новые виды домашних животных. Быконей в том числе. Хорошо защищенные природной броней, непугливые, послушные, более сильные и выносливые, чем быки, и почти такие же быстрые, как лошади, они были одинаково хороши и в упряжке, и под седлом. Прекрасная скотина! Одно из немногих приобретений человечества, утратившего во время Бойни почти все. Без быконей купеческие повозки вряд ли вообще прошли бы по разбитым лесным трактам.

У обочины из кустов показался покосившийся крест. Не очень старый, кстати, с неистлевшими и даже непоблекшими еще жертвенными тряпичками, повязанными на поперечной перекладине. Крест был один. Но сколько народу лежит под ним? Об этом можно только гадать. Может быть, один человек, может быть пара, может быть десять. А может, здесь упокоен целый обоз или дружина? Кто знает? Если ставить кресты над каждым погибшим на тракте, то они, кресты эти, наверное, будут торчать повсюду. Обычно умерших в дороге странников хоронят в одной братской могиле. И могильный знак ставят тоже на всех один.

Виктор невольно передернул плечами и поднял повыше бортовой щит, закрывающий автоповозку с его стороны. Велел вознице сделать то же.

Когда-то автоповозка была джипом, но в результате многочисленных переделок старый кое-как отреставрированный внедорожник изменился настолько, что теперь трудно было определить изначальную марку машины. Да и не помнил уже никто толком старых автомобильных брендов.