С утра делили припас. Семнадцать пучков арбалетных стрел, немного пороха и пуль - пополам, да не поровну. Наката с Вилли уходили в неизвестность, им - запаса больше. И сухой паёк им. И фляга с регенерином. Всё, что могло пригодиться в дороге. Всё, что могло дать им хоть малейший дополнительный шанс выжить.
Себе Ян с Ворчуном оставили по арбалету с малым запасом стрел, да своё оружие. Еду можно добыть по дороге. Если сильно припечёт, смогут питаться запечёнными лягушачьими лапками и птичьими яйцами. В лесу знающему да умелому пропасть сложно!
Разобрались где-то к полудню. И сразу как-то стало ясно, что Яну с Ворчуном пора уходить. Вилли же с Накатой планировали еще задержаться на день-два, чтобы последний мог ещё немного отлежаться, оправиться от «лечения», прийти в себя и набраться сил для долгого похода.
Правда, сейчас он стоял. Прощался с Яном, выслушивал напутственные колкости Ворчуна. Отвечал с натужной улыбкой. Их прайд не разделялся с незапамятных времён, и это немного смущало и тревожило хладнокровного, рассудительного ниппонца. Они всегда работали бок о бок: была ли то охота в окрестностях Трампа, выход на тропу , попойка или драка в одном из многочисленных питейных заведений города. Необычно для них было - расставаться вот так: не окончив контракт, не разделив полученные от продажи добычи деньги и не отпраздновав окончания похода в «Лысом скальпе» гоблина Михея. Расставаться - на взгляд Яна и Ворчуна, по крайней мере, - насовсем.
Наката, правда, так не считал.
Что же касается мыслей Вилли по этому поводу - так его никто особо и не спрашивал. По гномовским меркам был он натурой простоватой и легкомысленной, чересчур увлекающейся и непостоянной в своих пристрастьях. Его склонность к мечтательству и неуёмному, на взгляд того же Ворчуна, фантазёрству вовсе не прибавляла ему веса среди соплеменников. Наката, тонко просчитав характер Простака, купил его одной фразой. Поход в неведомое завладел его помыслами настолько прочно, что ни подзатыльники старшего гнома, ни горячие слова убеждения Яна не смогли переломить его железной решимости попытать свое счастье в стороне от проложенной более опытными товарищами тропы.
Сейчас младший гном стоял, опершись плечом на ветлу, с ясной улыбкой наблюдая, как прощаются Ян и Наката - ученик, переросший учителя, и учитель, подчинявшийся ученику уже почти добрый десяток лет. Они уже давно так стояли - обнявшись. И всё никак не могли решиться и разомкнуть прощальных объятий.
- Пошли вместе, Наката, - пряча глаза, сделал Ян еще одну робкую попытку. Последнюю, пожалуй.
- Я могу сказать тебе то же самое, Ян, - улыбнулся ниппонец. - Но ты не пойдёшь. Потому что не веришь, что это нужно. А я думаю - наоборот: нужно разобраться, что это за чёрные точки такие, что за пятно там в горах… Может, это то дело, ради которого я на свет родился…
Он замолчал, понимая, что говорит не то и не ко времени. Прервался, собираясь с мыслями и заставляя себя отвлечься от будущего похода. Продолжил:
- Ты пока прам новый закажи - побольше да помощнее «Гонца». Когда я вернусь с вестями, нам потребуется прам…
- Да. Конечно, - трудно сказал Ян. Слова на языке казались шершавыми и незнакомыми. - Я… Конечно, Наката. Я закажу прам. И буду ждать вас…
Они наконец расцепились. И Наката тут же попал в объятия Строри, громко шмыгавшего носом и нисколько этого не стеснявшегося.
Ян подошёл к Вилли. Хлопнул Простака по плечу. Обнял крепко.
- Береги его, малыш.
- Не боись, Ян, - бодро заверил Вилли. - Мы вернёмся!
Ян рывком снял с пояса нож в крепких кожаных ножнах, протянул Вилли.
- Владей…
И, резко повернувшись, пошёл прочь. Походя - сдёрнул с земли мешок, настолько туго набитый, что казался горбом степного тролля. Взмахом руки, указал Ворчуну направление движения.
Он так больше и не обернулся ни разу, с каждым шагом отдаляясь все больше, пока не растворился среди деревьев.
Ворчун - тот оглянулся. Уже когда отошёл шагов на сто пятьдесят. Взмахом руки попрощался. И тоже исчез.
Наката устало сел там, где стоял.
- Вилли, - попросил тихо. - Давай-ка чайку заварим!
Раз в неделю, и это было известно всем, Арселий, капитан порта Трампа, исчезал из активной жизни на целый день. Ураганы, молнии, забившие вдруг огнём вместо кипятка гейзеры на южной окраине, - ничто и никогда не могло помешать ему и изменить раз и навсегда заведенной привычке. Арселий покидал свой кабинет с видом на гавань, закрывал на замок дверь, …и никто его не видел до следующего рассвета.
Читать дальше