Виктор Моключенко - Ретроспект - Исток

- Значит, удары по Севастополю нанесли с помощью этой пространственно-резонансной технологии выворотники?

- Сомневаюсь. Их мало интересовало политическое положение в стране, и тем более американский десант. Их вообще мало что интересует - они готовят приход чужого. Скорее, это был один из уцелевших руководителей «Проекта», который хотел таким образом стать национальным героем и попутно сменить правительственный режим. Здесь я могу строить догадки, не более. Можешь не задавать свой следующий вопрос – я не знаю на него ответа. Я биотехник-волновик и мало знаком с принципами смещения пространства. И кто знает, есть ли выжившие в Севастополе. Если ты прошел через «окно» – значит есть.

- «Окно»? Что это?

- Ты и так получил слишком много ответов и не готов принять больше. Нельзя наполнить сверх меры уже наполненный сосуд. Возможно в другой раз, кто знает, может, еще встретимся.

- Скажите напоследок одно – кто я такой?

- Ты тот, кем ты станешь и тот, кто ты был. Ты все еще на полпути, но если сделал шаг – иди не останавливаясь. Может твой путь будет удачнее моего. Придет пора – вспомнишь, я не хочу мешать Его промыслу. На мне и так слишком много грехов. Есть вещи, которые ты должен понять сам. Забери эту игрушку, отдай Шуне, и успокой Звездочета – он сходит с ума, блуждая в этих лабиринтах и разыскивая тебя. Не хочу нанести ему вред, у него слишком много тайн, что бы он перенес подобную встречу без последствий.

Продолжая изучать его грустным взглядом, доминус исчез, а Лист очнулся у угасшего костра. Некоторое время он приходил в себя, очумело тряс головой, а потом пискнул голем, отвечая на входящий запрос Звездочета.

Надпись «Арсенал» была криво, от руки, выведена на бетонной плите красной краской. Местами буквы потерлись, потекли кровавыми потеками, но небольшие группки сталкеров подтягивающиеся к узкому проему куда красноречивее указывали о характере заведения, пользовавшегося несомненной популярностью. Лист сиротливо стоял на промозглом ветру, под затянувшими небо серыми нудными тучами и разглядывал территорию Арсенала, легендарную базу путников о которой он так был наслышан. Однако увиденное рознилось с той нерушимой, неприступной цитаделью, что рисовало ему воображение. По периметру располагались крытые бронированные вышки с пулеметными гнездами, увенчанные мощными прожекторами, а в остальном такой же скупой дикий пейзаж заброшенных ангаров с выбитыми стеклами, покосившимися ржавыми дверями, забитыми крест-накрест проемами и резкими изгибами бетонных стен. Воображение же рисовало ряд танков вкопанных по башни в землю, накрытых маскировочными сетками, настороженно смотрящих угрожающими жерлами, выслеживая малейшее движение. Несколько рядов проволочного заграждения, с пущенной по верху спиралью, глубокие рвы, утыканные острыми прутьями и сваренные из рельс ежи. Ежи непременно должны быть, а как же без них? Что если проснется жизнь в брошенных обогревших БТРах, что стояли вдоль дорог мертвыми недвижимыми глыбами, светя черными проплешинами разорванного метала, взрыкивая раскуроченными моторами и водя тупорылыми пулеметами в поисках человека?

После того как на самой окраине Развязки их прижал к земле вот такой вот оживший металлический исполин, ожидать можно было всего. Верткий как ртуть Гремлин ползком преодолел пространство от наполненного гнилой жижей рва, в котором в последний момент успел схорониться порядком поредевший отряд Коперника, и бросить в проем разодранного борта несколько кусков пластида, глухо ахнувшего, разрывающего ожившую громадину на куски. Они еще долго пролежали в этом рве, молча глядя в мутное небо, прислушиваясь к недовольному карканью встревоженного воронья и считая оставшиеся патроны. Мертвых уже не несли, просто активизировали вшитый в ворот брони кусочек «нирваны», отдавая прощальную честь павшему товарищу и прикрывая глаза от вспышки, после которой не оставалось даже пепла.

Но танков не было, почти все их бросили еще в Коридоре, когда земля вспучилась уродливыми горбами, исторгая из себя все новые и новые аномалии, надвигающиеся приливная волна, сметая, сминая, их словно жестянки. Заставляя бросать застывшие, заглохнувшие машины и спешно отступать по странной полосе, светящейся в опустившемся мраке спасительным жемчужным сиянием. Мост пульсировал под ногами, раскачиваясь, словно трепаемый ураганным ветром, терпеливо принимая все новых и новых людей, кутаясь густом тумане, пока не рухнул под тяжестью, выбрасывая выживших по ту грань пространства. Никто не понял тогда, что случилось. Обессиленные, окровавленные они гибли в аномалиях, выскакивающих из-под земли на пустом месте, и шли, шли, прокладывая путь смертями, волоча раненых и то немногое, что осталось. Прошло время, пока люди пришли в себя, спешно укрепляясь на заводах Арсенала, держась зубами за жизнь, приобретая опыт выживания в чуждой среде, оттесняя мутантов и отчаянно ища пути назад. Погибая в аномалиях и под разразившимися прорывами, не желая идти на бессмысленную гибель, часть людей взбунтовалась, и ушла в поисках выхода из аномального лабиринта вслед за мятежным полковником Марковым. Умывшись кровью и откатившись от Экс-два, они осели в Глуши, основав отколовшуюся гвардию лесных, ощетинившуюся стволами и отвечающую приходящим из Арсенала пулями.