Виктор Моключенко - Ретроспект - Эхо

- А листок?

- Листок это наше сознание, плоское, но у некоторых нет даже такого - Шухов, хихикнув, посмотрел на Семецкого.

- Так что просил Семецкий, власти?

- Точно. Причем власти абсолютной и поспешил сделать доклад заказчикам «Проекта», удалив все возможные упоминания о «линзах», приписав создание «Постулата» своей гениальной личности. Позже он понял, что совершил ошибку, что власть слишком лакомый кусок, что бы отдать ее кому бы то ни было, и обработал попутно всех попавшихся под руку. Дошло до того, что его «линза» до такой степени напиталась всей этой жижей, что стала проявленной, обретя подобие искаженной личности Семецкого. Уподобившись своему оператору, Постулат решил обойтись без него, и начал стягивать всю энергию на себя, выходя из-под контроля. Думаете, к кому прибежал тогда Юрик? На Экс-три было всего несколько необработанных «постулатом» человек - я и Журбин, приехавшие к началу всей этой свистопляски. Смотрим, мама дорогая – над Экс-три висит черный хобот от земли до неба, вроде водоворота. Юрик в кабинете заперся и зубами стучит от страха. Выбили мы дверь, сгребли его за грудки и в пультовую, а там сгусток громадный среди зала пульсирует и вопрошает громовым голосом о желании. Народ весь в отключке валяется - нечего исполнять. Вспомнил я тогда слова Рэда Шугарта из книжки и попросил… счастья всем, даром – но да будет каждому по совести! Юрик про все власть что-то блеял и на коленях ползал, а Журбин хмурился и все хотел понять людей, что же ими движет, раз довели до такого. Потом как загрохотало все и волной через нас пронеслось. Жуть, в общем. Дальше какой-то умник с Экс-один по нам излучателем ударил, не иначе как со страху. Вот так собственно и возникла Зона.

- И что дальше? – Верес скептически посмотрел на ерзающего Семецкого.

- А дальше наши желания исполнились, все четыре.

- Как четыре? Нас же три человека было в фокусе – просипел глава постулата.

- А кто тебе сказал, что сознание должно быть непременно человеческим? Хватило того, что Кайман очень хотел понимать других. Он получил просимое – эксперимент Журбина увенчался успехом и даже более. Но так как человеческое сознание отталкивается в своем миропонимании от четырех основ – то вслед за притянутым вплоть до земли извращенным тобою контуром веры, для соблюдения равновесия начали проявляться еще три недостающих грани.

- Эээ... - Семецкий тщетно пытался вместить новое положение вещей, а Шухов, видя его потуги, снисходительно пояснил:

- Что бы ты не там не утверждал, но ты оказался под властью созданного монстра, уверовав в свое могущество настолько, что прохлопал очевидную вещь, к которой мы с Журбиным пришли давным-давно. Постулат имеет четыре грани!

- Как – охнул Верес – четыре постулата?

- Почти. Вначале возникает и зреет «линза» и, следуя программе заложенной в нее сознанием оператора, создает поток ускоренного времени – «стикс», после чего проявляется грань Постулата, не обязательно в виде глыбы как у Семецкого, но вполне пригодная к работе. Главный фокус в том, что желание первого запечатленного оператора становится высшим приоритетом, после чего нагадить там становится почти невозможно. Потому, принимай управление, Полина.

Семецкий издал торжествующий вопль и вскочил на ноги:

- Я, я задал приоритет Постулату, он исполняет мою волю!

- Верно, но активизировала его к жизни Полина, а ты оказался ворьем. И вообще, принеси чаю, пить охота.

Семецкий побагровел, но под насмешливым взглядом Шухова опал и вылетел из кабинета.

- А он охрану не позовет? – Верес подбежал к бессознательному постулатовцу и поднял автомат.

- Пусть попробует, а мы посмотрим на это выступление – Шухов откинулся на диване, положив ноги на табурет.

- А как же вы, что получили вы?

- Я? Стал справедливостью, воздавая каждому по делам. Дел много, даже посидеть и поговорить по душам некогда, да и мало нас, «призраков» Зоны - я, Семецкий, Журбин, он же Доктор, еще есть доминус Григорий и упырь Митош.

- И что, всегда тот так? - Верес взмахнул рукой повторяя движение черного сталкера.

- Не всегда, иногда хочется по старинке просто дать по морде, особенно таким вот как Семецкий, а вот и он сам.

Верес прислушался к бегу ног в коридоре, а Шухов лишь скептически хмыкнул и склонил голову набок:

- Командуй, девонька - он сам давно не был у Постулата, хотя тот зовет к себе, да так, что порой даже простые сталкеры слышат его зов, и чем ближе к центру Зоны, тем сильнее. Но Юрик отчаянно трусит, вот наказать бы его бессмертием.