Виктор Моключенко - Ретроспект - Эхо

- Пошли что ли, все равно по протоколу без нас не начнут.

- По протоколу должен быть еще и Доктор, полномочный представитель лесников.

- Его нет, Ирис, и вернуть его невозможно, нам всем его будет не хватать, да и не только нам. Теперь кены из Коридора не уйдут, пока не дороются до истины и не возьмут ее зубами за глотку. Сам знаешь, они бывают не только милыми и пушистыми, а очень могут проявить бойцовские навыки. Это мы привыкли, что они этакие мишки…

- Ага, как же – невесело ухмыльнулся Ирис, поправляя ремень грозы – этого, Кандыбенко, чуть кондрашка не хватила.

Рябого порядком разморило на солнцепеке и, пошатываясь и зевая, он уже думал вздремнуть, свернувшись прямо под разлапистой елью, как вдруг почувствовал на своем горле острую сталь:

- Кореш, не убивай! Деньги отдам, арты, все что хочешь отдам, только не убивай!

Его пинком опрокинули на землю и он, наводя резкость, с удивлением уставился на высокие, поджарые фигуры в застиранных комбинезонах старого образца. Один бесцеремонно уселся на пенек и уставился долгим изучающим взглядом. Рябой понял что начал речь не с того и на урок эти двое не тянули, скорее на шпиков, которые нет-нет, да и захаживали на Периметр, вернее на покинутое АТП, а все знают, что урки с шпиками на мази. Но непременного змея на рукавах не было, а был какой то другой, не виденный ранее знак в форме оскаленной волчьей головы.

- Собачьей… - сказал второй, равнодушно рассматривая Рябого.

При этих словах Рябого прошиб пот, он слышал такое бывает: за нарушение не писанного сталкерского кодекса красный сталкер может жестоко наказать, и даже прислать постулатовцев, которые ходят как призраки и для которых нет преград. Он начал лихорадочно вспоминать свои мелкие прегрешения: как мухлевал в карты, как пожалел и зажал раненому аптечку …

- А ты, Рябой, оказывается, гнилой человек – не дать умирающему аптечку.

- Так он не умирал – пролепетал было Рябой, и внезапно похолодел от жути – они читали его как открытую книгу!

- Хватит его мучить, брат - Зов постулата зовет его. Пойдешь ли с нами, недостойный? – подняв на Рябого белесые глаза, страшным голосом вопрошал второй, наставив палец ему в грудь.

- Да... да... – мямлил похолодевший Рябой – верой и правдой, в радости и горе…

Тут оба засмеялись страшным демоническим смехом, и один из них сделал знак подняться:

- Вставай, боец, а то отстирывать исподнее неделю придется. Мы не из постулата.

- Не из постулата? – проблеял Рябой, поднимаясь на ноги, и пытаясь унять предательскую дрожь в коленях.

- Но дело к тебе есть – Бирюка грохнуть надо.

- Бирюка? Я, да я… ну коли надо то надо… я завсегда…

Странная парочка снова засмеялась, а потом один из них протянул его рюкзак, на самом дне которого валялось всего добра, что завернутый в жирную бумагу кусок сала, да краюха черного хлеба.

- Не ссы, сталкер, это обычная проверка лесников.

И тут до Рябого дошло, лесники! Ну, конечно же, злейшие враги постулата, умелые бойцы и следопыты. Понятно, что за нашивка на плечах – лесники, а он уж чуть было и в самом деле не обделался. Лесник дружески хлопнул по плечу:

- Ты, Рябой, не серчай, что мы тебя разыграли, вроде как шутка, да только уж лучше мы, нежели бандиты. Они бы просто по горлу чик и все, больно ты на карауле зевал и ворон ловил, а теперь невольно, но будешь настороже.

Рябой кивнул, судорожно сглатывая слюну, явственно ощущая как холодное железо проходит по его шее рисуя улыбку.

- Вот и хорошо – подытожил лесник, вставая с пенька и дружески подмигивая – веди в лагерь, охранничек, у нас к старшему дело, только не вздумай шутить. Я же по роже вижу - решил расквитаться и провести через «спиральный овраг», просто так, на всякий случай.

С этими словами ноги у Рябого едва не отказали обратно, он хотел было возразить, что даже и в мыслях не было, но тут кусты перед ним зашевелились, и из них выбралась здоровенная собака, по сравнению с которой даже матерый волколак казался жалким щенком. От ужаса сталкер словно примерз к земле, ожидая, что лесники откроют огонь, но те спокойно прошли к этой образине и один из них положил ладонь на огромную лобастую голову:

- Проведи нас безопасным путем, Аргус, и если суждено мне погибнуть, то пусть тело мое покроется шерстью, а ноги станут такими же неутомимыми как твои, брат-лесник.

Ускользающий в беспамятство Рябой почувствовал, как в голове щелкнуло, и успел зафиксировать мысль: «так вот как сходят с ума», но наваждение тут же исчезло, мысли стали кристально ясными, а тело легким и невесомым, двигаясь помимо его воли. Тут он увидел на широченной спине пса рюкзак, и его зубы защелкали еще сильнее.