Виктор Моключенко - Ретроспект - Эхо

Матерый кеноид, дремавший в тени машины встал, с хрустом потянулся и с лязгом захлопнув пасть, посмотрел в сторону колонны. Шпики вздрогнули, словно им включили питание, и дружно затянув «эй, ухнем» двинулись в сторону завала.

- А не убегут?

- Куда тут убежишь? Разве что на ту сторону, но я и врагу не пожелаю сейчас туда соваться.

- Так там же Доктор!

- Ну, а я о чем? – скосил глаза старшина.

Не успел Трак возразить, как за грядой что-то взревело и земля содрогнулась от мощного удара. Не помня себя, он рывком взлетел на верх гребня, срывая на бегу автомат, и застыл как вкопанный. Из провала в земле выглядывало нечто несуразно громадное, брызжущее кипящей слюной, щелкающее бесчисленными жвалами и бьющееся в агонии. Похожее на параноидальный бред воспаленного сознания, поскольку таких тварей не должно быть даже здесь, в Зоне. Но оно было – отдаленно смахивающее на огромную многоножку в две цистерны обхватом, блестящую иссиня-черной хитиновой броней, явно недовольное присутствием кеноидов, что ощетинив загривки и припав к земле сжимали кольцо. Многоножка издала протяжный, скребущий по нервам вопль, мотнулась в сторону, незримый удар толкнул Трака в грудь и он упал на спину, больно ударяясь о ребристые глыбы. По ту сторону слышались пронзительное визжание, а он смотрел в небо и думал, как же хорошо не знать, что бывает на свете такое. Вскоре захрустели камни, и к нему подошел давешний лесник со скучающим выражением лица:

- Ты как, цел?

- Да вроде – путник осторожно сел, стараясь не смотреть в сторону гребня – а что это было?

- А мне без разницы, там мы только обуза – Ирис присел рядом, сметая рукой с плоского как блин камня пыль.

- Это я уже понял – Трак вытер испарину, прислушиваясь к пронзительным, переходящим в ультразвук визгам.

- Если предстоит стрельба, Доктор предупреждает заранее. Кажется все, уже закончилось.

Трак замер, но кроме разговора лесников и шумящего боярышника ничего не услышал. Вдруг камни под ним мелко затряслись, заходили ходуном, он чертыхнулся, отскочил на дорогу, поворачиваясь к гребню лицом и ожидая, что перед ним взроет землю это самое нечто. Но лесники спокойно наблюдали, как камни зашевелились и с грохотом поползли вперед, а потом завал стал оседать, словно куча рыхлого снега под солнцем. Когда пыль и грохот, наконец, умчались вдаль, отражаясь от подлеска испуганным дребезжащим эхо, Доктор не спеша направился к ним, ступая по ровно утрамбованной каменной кладке, временами притопывая, словно пробуя на прочность.

- Ни фига себе... это же невозможно – шептал пораженный путник.

- Что невозможно? – спросил Доктор, вытирая рукавом лицо – Нет такого слова: «невозможно». Есть не понимаю, не осознаю. Для человека, по сути, если разобраться в этом вопросе основательно, нет ничего невозможного, но проблема нашего вида заключена в том, что свое несовершенное видение и понимание мира мы выдаем за единственно возможную истину. Говоря «невозможно» - не сможем никогда. Вопрошая – как возможно и ища причины, при желании осознать и внутренней зрелости принять искомое - найдем ответ.

- Ну, я где то так и понял – обалдело пробормотал путник, рассматривая ровную как стекло каменную дорогу - а что же это все-таки было? Большое такое…

- Любопытство не порок – рассмеялся Доктор – а нормальное стремление человека к познанию, так уж мы устроены. Другое дело, что некоторые вещи нам знать рано по определению. Могу утолить вашу жажду к познанию – сам не знаю что это. Но оно очень сердитое и очень голодное и теперь не вылезет.

- Точно? – с сомнением покосился заново созданную мостовую Трак.

- Уж будьте уверены. Когда кеноиды за что-то берутся, то доводят начатое до конца. Если вам интересно, что это такое, то спросите лучше у них, думаю, расскажут. Они не прочь позабавится с новой диковинкой, на Глуши они каждую щель знают, а тут все по-другому, масса новых возможностей для исследований.

Путник неопределенно кивнул, и, пребывая в глубоком ступоре, не заметил, когда седой лесник завел БТР и колона пошла вперед по гладкой, словно вылизанной временем каменной кладке заполнившей дыру в земле. Он опомнился только тогда, когда БТР мягко проурчал мимо него, обдав выхлопом солярки, едва успев запрыгнуть наверх, в последний момент ухватившись за протянутую Ирисом руку.

- А ты, как я погляжу, ничего – скосил глаза Ирис, когда тот обессилено прислонился к броне – быстро сориентировался. Обычно человека клинит от неожиданности, даже вякнуть не успевает, как его пришибет. Похоже кены правы - среди вас полно пассивных менталов. Кто знает, Зона она ведь тоже, зря не проходит для человека. Я вот все думаю, доберемся до Периметра, а что дальше? Наружу, даже если и отпустит Зона, я не пойду, не смогу, наверное. Уходили сопливыми мальчишками, а вернулись другими и все вокруг другое, чужое, не наше. А тут все знакомо, каждый кустик, каждая тропка и шелест ветра в лицо, правда, Аргуша?