Array Коллектив авторов - Ярость благородная. «Наши мертвые нас не оставят в беде» (сборник)

Тем не менее нашлись и такие программы, и когда через три месяца Паша показал результат своей работы матери, та неожиданно разрыдалась и убежала из комнаты. Она вернулась минут через десять, старательно делая вид, что ничего не произошло. Долго стояла перед экраном, прижав к себе сына, и, гладя его по волосам, шептала:

– Как похож, господи… Как похож.

Рассказал Пашка и о причине, что до сих пор удерживала его в воссозданной геймразработчиками реальности первой половины сороковых годов прошлого столетия. Неожиданно для самого себя, он решил… повторить дорогу своего прадеда. Зная, в какой части служил предок, Волков без труда узнал и остальное – в каких боях участвовал, по каким дорогам передвигался, какие высоты занимал и какие немецкие дивизии громил.

И неожиданно повторить этот путь оказалось невероятно сложно. Воспользовавшись опциями по созданию персонажа, Павел загрузил в Игру собранные им параметры и вошел в ее мир в теле собственного прадедушки. Он специально оставил исходные данные, сделав «виртуала» точно таким же, каким был его реальный прототип, – без сверхметкости, без завышенных силовых показателей, без развития всевозможных умений. Обычным человеком.

После этого Игра и стала запредельно сложной. Пашка погибал на самых простых этапах. Днями не мог пройти простейшие уровни. Заваливал самые легкие задания. И все же, с непонятно откуда взявшимся упрямством, он продолжал идти дорогой своего героического предка. Нет, прадедушка не получил высоких воинских званий, закончив войну простым лейтенантом. Не было у него и огромного количества наград – лишь медали да всего один орден. Но, играя своим новым персонажем, Пашка постепенно начал проникаться к прадеду странным чувством – смесью глубокого уважения и трепетного мальчишеского восхищения. Пришло понимание, что для каждого участника этого страшного театрального действа, под названием «Вторая мировая война», героизм был понятием повседневным, будничным. И от этого его восхищение только росло.

Не зная, как закончить, чтобы не скатится в глупую, пустую и ненужную патетику, Паша просто развел руками, дескать все.

– Все, – на всякий случай продублировал он голосом.

Аудитория молчала, завороженная его словами. Задумчивая Валентина Робертовна встрепенулась и тронула тачпад ноутбука, разворачивая нужный файл.

– Очень… очень хороший доклад, Волков. Подход, конечно, нестандартный, но, безусловно, творческий.

Тон, которым говорила Валентина Робертовна, мало чем изменился, но и этой малости было достаточно, чтобы Паша удивленно, исподлобья посмотрел на свою учительницу. Не за оценками он сюда вышел – нет. Просто за те месяцы, что он занимался реконструкцией личности своего прадеда, он внезапно для самого себя открыл, каким необычным человеком был этот, обычный, в сущности, солдат.

– Проделанная работа видна, – тут она скользнула взглядом по замершей стройной фигуре молодого прадедушки Волкова, – невооруженным глазом. Так что – пять. Твердая, заслуженная. Садись на место…

Аудитория возбужденно зашумела.

– Пять?! За Игру?! – возопил Болугоцкий. – Это нечестно! А если я завтра доклад по «Легендам Магического Меча» сделаю – мне тоже пятерку поставите!?

– Если эта игра имеет непосредственное отношение к периоду Великой Отечественной войны, – невозмутимо ответила учительница, – и если будет проделана работа, равносильная проделанной Волковым, – да, поставлю. Однако, учитывая, что в названии фигурируют слова «меч» и «магия», искренне сомневаюсь, что заданная тематика будет соблюдена. Разве что вы раскроете нам неизвестные страницы исследований «Аненэрбэ»…

Она улыбнулась собственной шутке, непонятой классом. Поклацав клавиатурой древнего ноутбука, учительница внесла оценку в журнал и, будто продолжая прерванное чтение, забормотала…

– Волков – пять. Следующий докладывает… Епифанцев! Епифанцев, как у нас обстоят дела с докладом?

Погрузившийся в собственные мысли, Пашка едва услышал, как за его спиной Дима Болугоцкий раздраженно прошипел своему соседу по парте:

– Шизик долбанутый… Давайте я сейчас своего прадедушку в «Диабло-форева» некромантом срисую! Больной какой-то – в мертвецов играется. «Война» вообще игрушка дерьмовая, ни о чем…

Едва, но все же услышал.

Ярости не было. Только вдруг заломило висок, будто от перенапряжения, да картинка перед глазами дернулась и тут же встала на место.