Array Коллектив авторов - Ярость благородная. «Наши мертвые нас не оставят в беде» (сборник)

Внутри гулко бухнуло, и длинное тяжелое дуло остановилось, укоризненным пальцем зависнув прямо над распластавшимся бойцом. Откуда-то слева разнеслось ободренное «урр-рааа!», это соратники, напряженно следившие за Пашкиными действиями, ликовали его победе. У самого Пашки радости не было. Ему мучительно не хотелось вставать, чтобы не увидеть лежащую на горячей броне половину танкиста, ноги которого так и остались внутри машины. Не хотел снова почувствовать воображаемый запах смерти, идущий из все еще распахнутого люка. Поэтому он просто скомандовал: «Сохранение и выход». А выйдя – весь вымотанный, дополз до кровати и, только-только успев снять комбинезон, провалился в блаженное забытье. Невероятно, но усталость была такая, как будто он и впрямь только что полз к танку, участвовал в коротком, но ожесточенном бою. К счастью, ему ничего не снилось. Пашка был очень рад этому, потому что в последнее время ему снилась исключительно «Война», но сегодня ему больше хотелось мира. Мира и покоя.

Когда он проснулся, на улице уже было темно. «Проспал!» – мелькнуло в мозгу тревожно и тут же отпустило. Само собой всплыло, что от занятий его отстранили и своего класса ему не видать еще две недели. Хорошо, хоть до отчисления не дошло – мама бы очень сильно расстроилась.

Он рывком поднялся с кровати. Комната распахнулась перед ним, и, стоя почти в самом ее центре, Павел почувствовал, как по голой коже спины ползет неприятный холодок. На его любимом кресле, в его любимом костюме сидел он сам, и на мгновение Волков даже подумал, что умер и теперь наблюдает за своим телом со стороны.

Двойник шевельнулся, выронив из-под шлема длинную фиолетовую прядку. Облегчение было таким огромным и всеобъемлющим, что Павел чуть было не рухнул на пол. Пару раз глубоко вздохнув, он привел в норму бешено стучащее сердце. Подобрал с пола брюки, но передумал и оставил лежать там же. Чего Ева в нем не видела? Они уже год встречаются и с самого первого дня спят вместе.

Они познакомились на лайв-конференции фанатов Игры. Тогда, среди толп разновозрастных геймеров, одетых в гимнастерки, мундиры, кители, увешанных бутафорскими гранатами и пулеметными лентами, среди матросов и эсэсовцев, люфтваффе и НКВД, он увидел скромную девочку в костюме медсестры. Подошел, заговорил, познакомился – просто и естественно. Что может быть естественнее, чем два фаната, разговаривающие про объект своего обожания? Первые месяцы знакомства Пашка был почти что влюблен: ему казалось, что наконец-то он встретил человека, который видит в «Войне» нечто большее, чем игру. И даже большее, чем Игру.

Поначалу. А потом пришло понимание, что Евка – такая же, как и остальные. Она не стеснялась пользоваться читами и специальными программами, без труда меняла сторону, сегодня воюя за Советы, а завтра – за Великобританию. Могла даже сыграть в «Предателя», что Волков не любил особенно. Тем не менее он не расставался с ней. Привык. Да и, в конце концов, она понимала в Игре больше, чем остальные его знакомые.

Подойдя ближе к креслу, Паша прошелся по настройкам медиабраслета, входя в систему игровой консоли, и вывел перед собой тонкий, точно сотканный из воздуха экран. Ева и раньше могла без разрешения занять его костюм, но именно сегодня Паше это не понравилось особенно. Двумя касаниями выведя на экран картинку из шлема, Волков чертыхнулся – он сразу понял, что был прав.

На растянутом экране соткалось поле боя, по которому, навстречу накатывающемуся бронированному приливу немецких танков, волнорезом бежал его прадедушка. Ничего не понимая, но чувствуя, что все происходящее ему очень сильно не нравится, Паша легким пассом перевел положение наблюдающей камеры на вид сверху. В этот же самый момент танковая волна дала залп. Невероятно, но все – все! – они стреляли в одного-единственного человека!

Человек этот вдруг взвился в воздух, крутанул головокружительное сальто и с размаху опустился на броню ближайшей машины. Пятидесятисемитонное боевое чудовище застонало от удара и просело, на полном ходу воткнувшись дулом в землю. Скрежет сминаемой брони на время заглушил лязг металлических траков. Лишь после этого в том месте, где только что стоял невероятный боец, расцвело фантастическое облако из огня и дыма и перемешанного земляного крошева. А прадедушка Волков уже гигантским прыжком перебрался на другой танк, ухватил его за дуло и… Паша даже протер глаза, чтобы убедиться, не чудится ли ему? Усатый солдат в выцветшей гимнастерке только что оторвал башню тяжелому немецкому «тигру»!