Array Коллектив авторов - Русские против пришельцев. Земля горит под ногами! (сборник)

В запасе у меня были еще сутки увольнительной, и хотя «Роллинги» были совершенно правы, я все равно собирался основательно нахрюкаться, а возможно, и подцепить какую-нибудь местную курочку, из тех, что маячили в полутьме у стойки бара в надежде кому-нибудь приглянуться. Никто на них внимания не обращал, даже компания пьяных румын (или венгров – я в их форме не разбирался), голосившая что-то хором в другом конце зала.

Рассеянно оглядев бар, я уперся взглядом в стену напротив моего столика. Там в рамочке висела любовно вырезанная пожелтевшая передовица «Нью-Йорк таймс» с крупной фотографией.

Декабрь восемьдесят седьмого, Горбачев и Рейган подписывают в Вашингтоне Договор о ликвидации ракет средней и малой дальности.

Я усмехнулся, оценив чувство юмора бармена.

Восемьдесят седьмой, как же давно это было. Мне как раз стукнуло семнадцать, я подавал документы на журфак, отец неодобрительно качал головой, мать встревоженно кивала: «Правильно, Саша, язык у тебя подвешен хорошо, а сейчас сам знаешь, что творится, еще не дай бог в Афганистан…»

А через год полетел «Буран», из наших кассетников запели сладкоголосый «Ласковый май», загадочный Гребенщиков и суровый Цой, я купил себе джинсы-«варенки», прочитал самиздатовского Кастанеду, посмотрел по видаку Брюса Ли и записался на подпольные курсы карате, я познакомился с Наташей, я собрался жениться на Наташе, я навсегда расстался с Наташей, я впервые надрался портвейном до потери человеческого лица, меня чуть не выперли из комсомола и вообще из универа, но оставили после вмешательства деда-академика, Фима укатил за кордон, Тимур вернулся домой в цинке, Алекс подался в рэкет, а на Америку упали Ульи.

Первые безумные дни, когда еще никто не мог оценить масштабов произошедшего. Американцы обвиняли нас, мы – американцев. Никто еще не знал тогда, что несколько Ульев приземлились в Восточной Сибири. Там наши сработали на редкость оперативно. Потом узнали и о других местах приземления – о тех Ульях, что упокоились на дне океана, о Сахаре, истоках Амазонки, Тибете и Антарктиде. Но первыми, кто забил тревогу, стали американцы. Им это не помогло. Тогда мы еще не знали, что скупое секретное распоряжение Язова, тогда еще министра обороны, а не генсека, – зафигарить «гостей» реактивной артиллерией – оказалось единственно верным и фантастически прозорливым…

Унылый поток моих воспоминаний прервал черный парнишка-дилер. Попробовал подсесть ко мне, купившись видом моей кожанки, застегнутой на молнию под горло. Я лениво послал его на три русских буквы. Он мгновенно понял, испарился. Видимо, уже приходилось слышать.

Чувствовал я себя с каждой минутой все лучше, подошел к музыкальному автомату, поставил «Роллингов» в четвертый раз, никак не отреагировав на вызывающий взгляд чернявого венгра (или румына), вернулся на место. И уже принялся за третий стакан, как в темном провале входа нарисовался Плошкин.

Я матюгнулся, подтянул повыше ворот кожанки и сел чуть боком, стараясь держать лицо в тени.

Плошкин раззявил варежку, разглядывая интерьер бара. Он был в рабочем хэбэ и почему-то без шапки, крутил лопоухой бритой башкой на тонкой шее. Сторонясь от румын (венгров?), поплелся к стойке. Каким бы он ни был тюленем, меня он все-таки углядел.

Я залпом добил стакан.

– Здравствуйте! – сказал Плошкин, останавливаясь в нескольких шагах от меня. – А я как раз вас ищу!

И виновато улыбнулся, тюлень.

Надо было, конечно, высказать ему по поводу субординации. Но мне сейчас было не до этого, я, в конце концов, отдыхал. Поэтому я ничего не сказал Плошкину, отвернулся и качнул пустым стаканом бармену. Мол, давай еще.

– Очень срочно! – сказал Плошкин растерянно.

– Чего там? – буркнул я, не глядя.

– Вас срочно требуют…

Плошкин смотрел на меня выжидающе, а заодно потешно косился по сторонам. Он был из нового пополнения, в деревне своей такого даже и представить не мог, «береза». Про «чужую жизнь», небось, только из Клуба кинопутешественников знал, да из журнала «Юный натуралист» с кабаргой на обложке. А тут его аж за «Красную линию» занесло! И если даже этого тюленя припахали искать меня, что-то там у них стряслось серьезное.

– Кто требует? – спросил я.

Ответ я знал заранее, просто хотел потянуть время. Бармен как раз поднес мне очередной стакан, я кивком поблагодарил его.

– Известно кто, Хват! – сказал Плошкин.

– Чего надо ему?

– Так ведь…

– Товарищ старший сержант, – подсказал я, любуясь стаканом на просвет.