Василий Сахаров: Кровь за кровь

Веревка это хорошо, связываю девушку и заодно рассматриваю мою несостоявшуюся убийцу. Действительно, лет девятнадцать на вид, стройная, формы тела очень недурны, лицо округлое, миловидное, глаза серые, волосы вот только странные, по виду, как седые, но это не седина, что характерно, натуральные. Непонятно, но разберемся. И вот, девушка надежно связана, так что можно приводить ее в чувство. За то что, придя в себя, она будет кричать, не переживаю, звукоизоляция в подобных гостиницах хорошая.

Около кровати стоит тумбочка, а на ней кувшин с водой, почти полный. Медленно наклоняю горлышко и прозрачная жидкость, тоненькой струйкой начинает литься девушке на лицо. Несколько секунд ничего не происходит, но вот, когда в кувшине воды уже практически нет, ресницы ее задрожали и глаза открылись. Она посмотрела на меня и, во взгляде ее было столько детской обиды, что честное слово, чуть было не подумал, что ошибся.

— Ты кто? — спросил я девушку.

— А тебе не все равно, убийца?

— Ой, — поморщился я, — кто бы говорил? Итак, меня интересует, как тебя зовут, откуда ты и почему, такая милая девушка как, решила убить таких симпатичных парней как я и мой брат? Не ответишь на вопрос, твое право, только учти, чикаться с тобой не буду, сдам в Тайную Стражу, да и всех делов. Там костоломы профессиональные, быстренько все узнают, правда, после разговора с ними выглядеть ты будешь не на девятнадцать лет, а на сорок, и здоровье твое, будет подорвано на всю оставшуюся жизнь. Поговорим?

— Хорошо, ты узнаешь, кто я такая, — прошипела девушка. — Меня зовут Инга Хайлер, убийца.

— Мадам Эрмина Хайлер твоя мать? — удивился я.

— Да, она моя мать, единственное родное существо во всем мире, которое, ты у меня отнял. Вас видели выходящими из ее дома, в ту ночь, когда она умерла. Сволочь! Мразь! Приютский ублюдок! Насильник!

Инга выкрикивала свои гневные слова, а я сидел и думал, что же мне делать с этой дурехой, которая, больше всего на свете, хотела только одного, убить меня и моих братьев. Как объяснить ей, что не мы лишили жизни ее мать, хотя, надо быть честным с самим собой, очень хотели это сделать. Да уж, вопрос из вопросов.

Еще не стаяли окончательно снега, не просохли степные дороги и тропы, а со всех, даже самых отдаленных уголков Великой Степи, в сторону Ариса, в этом году переименованного в Эль-Кунейр, двинулись войска, должные выступить на войну с несговорчивыми штангордцами и их союзниками. Десятки тысяч людей облачались в доспехи, вооружались, садились на коней и, под предводительством своих военных вождей, пускались в путь. На холмистых равнинах, окружавших столицу Благословенного Рахдона, взвились к небесам тысячи костров, вокруг которых скапливались воины множества племен.

Здесь были все, дромы, принявшие веру в Ягве и сколоченные в особые ударные отряды, быстроконные борасы, угрюмые чимкенты, ловкие карпетаги, сильномогучие калейрасы и храбрые квирсы. Все они входили в состав легкой степной кавалерии, полных четырнадцать туменов, каждый из которых, включал в себя ровно десять тысяч всадников. Это была только первая часть рахдонского войска. Вторая часть состояла из горских наемников, гарля и хайдаров, прибывших по зову мелеха не только для того, чтобы заработать денег и пограбить жителей запада, но и для того, чтобы отомстить за своих сородичей, павших в сражении за Стальгорд. Их было не так много, как в прошлом году, но и немало, сорок пять тысяч диких и неукротимых в своей ярости бойцов, объединенных в отряды самой разной численности и не признающих никакой дисциплины. Кроме них, была и третья составляющая этого огромного войска, многочисленные пустынные кочевники бордзу, решивших, что с помощью рахдонов, они все же смогут получить для своего племени благодатные и плодородные земли запада. Воины пустыни выставили всех, кого только смогли, практически каждого взрослого мужчину своего народа, а всего, собралось их семьдесят тысяч бойцов. И это все без учета тяжелой гвардейской кавалерии, многочисленных охранных частей и трех отдельных корпусов, остающихся на территории степи.

Небывалое войско, какого уже давно не выставляла степь, грозное и несокрушимое, готовое по слову мелеха Хаима, смести с лица планеты любого непокорного, собиралось в единый кулак. Повсюду, куда не кинь взгляд, подле костров и шатров своих командиров, лежали и сидели на кошмах да войлоках разноязыкие вооруженные люди, призвание которых только одно, война.