Василий Сахаров: Кровь за кровь

— Думаете, — посмотрел я на обеспокоенных парней, — за нашими жизнями кто-то пришел?

— Очень даже может быть, что и так, — Курбат накинул на себя теплый плащ. — Надо Эльзу на эту ночь сюда определить. Пока не разберемся, надо быть осторожными. Пойду.

— Мы с тобой, — я открыл шкаф и взял короткий балтский меч, скрам, прощальный подарок Ольга Быстрого Меча. В дополнение, поверх шерстяного свитера, накинул перевязь, с тремя специальными, утяжеленными в районе острия, метательными ножами, очень хорошее оружие, как ты его не кинь, а все одно, в противника воткнется. Ну, и разумеется, дромский «иби», без него никуда. Звенислав последовал моему примеру, вооружился и, через минуту мы выходили из особняка.

— Пламен, — окликнул меня Торко-крепыш, — вы надолго?

— Рядышком, к Курбату в гости. Распорядись, чтоб одну гостевую комнату приготовили.

— Будет сделано, — он кивнул.

— И еще, Торко.

— Да?

— Предупреди всех, чтоб вооружились и наготове были, может так случиться, что нас сегодня ночью убивать придут.

— Понял, — бывший беспризорник сразу же напрягся и умчался в левое крыло здания, где у купчины, некогда проживавшего здесь и бежавшего от кредиторов на север, раньше был склад, а у нас основная казарма.

— Не слишком ли? — усмехнулся Звенислав.

— Нет, не слишком. Даже если ваше беспокойство связано с чем-то совершенно посторонним и неопасным, лишний раз проверить воинов не помешает.

Мы шли по улице, ночь уже вступила в свои права, медленно падал снежок и на перекрестках горели уличные фонари, нововведение герцога Конрада Четвертого, да в окнах высоких каменных домов, были видны огоньки свечей. Все же, хорошо, что мы живем в самом престижном месте Норгенгорда, на улицах чисто, тихо и спокойно, да и городская стража в подобных местах бдит особо. Опять же доходный дом, в котором Курбат со своей подругой жилье снимают, близко, всего в трех кварталах. Кстати, вот и он, пришли, остановились перед входом.

— Ну, как, — спрашиваю я парней, — что говорит ваше чутье?

— Непонятно все как-то, смутно, — Звенислав настороженно оглядывался.

— Угу, — поддержал его горбун, — вроде смотрит кто в спину, и во взгляде этом, нет злобы, как если бы те или тот, кого за нами послали, на работу вышли или все чувства в них умерли и перегорели. Таких людей у рахдонов нет, у них все больше фанатики. Что плохо, не определишь, далеко опасность или же, совсем рядом. Ладно, — Курбат направился в дом, — я быстро, соберем вещи и на выход.

Горбун вошел в дом и двинулся вверх по лестнице, было слышно, как скрипят под его сапогами доски, а мы молча стояли под фонарем возле крыльца. Где-то неподалеку залаяла собака, я отвернулся я сторону, пытаясь понять, откуда идет звук, и в этот момент что-то сильно ударило меня в бок. На ходу, инстинктивно сгруппировавшись, на полусогнутых ногах, я упал в большой сугроб возле стены. Над головой что-то просвистело и, с явным металлическим отзвуком, отлетело от камня. С трудом, вынув ноги из сугроба, отскочил в темноту.

— Ты как, Пламен? — с противоположной стороны раздался голос Звенислава.

Ощупал себя руками и ответил:

— Нормально, вроде бы без повреждений, только правая бочина саднит, вскользь задело и свитер пострадал. Что это было?

— На арбалет похоже, но стрелял один человек, а выстрелов было пять, два в тебя, три в меня. Какая-то многозарядная штука.

Ну, хорошо же, придется поискать таинственного стрелка. Вот, гад, наверняка, где-то на крыше сидит. Ничего, я тебя найду. Пройдя вдоль стены, я пробежался до темного участка улицы и, одним стремительным броском, перемахнул ее. В каком из домов мог бы сидеть убийца? Подходящих только три, но удобней всего тот, который ко мне ближе. Местные дворы я знаю неплохо, успел уже по ним пробежаться, так что стрелок не уйдет. Ныряю в один из неприметных проулков и бегу до выхода на соседнюю улицу, пересекаю проезжую часть и двигаюсь по тротуару вправо. На другом конце замечаю быструю тень, это Звенислав, понимая, что я делаю, вышел сюда с другого параллельного проулка.

Мы вовремя, затаились в темноте, стоим и ждем убийцу. Открывается дверь роскошного дома, отделанного цветной керамической плиткой, кажется, это дом одного важного чина из мэрии, и на пороге появляется силуэт человека. Хочу броситься вперед, но замираю, человек оказывается очень симпатичной девушкой, лет девятнадцати. На ней короткий полушубок, а на голове белая шерстяная шаль, в руках небольшая дорожная сумка. Девушку видно очень хорошо, дверь приоткрыта и из прихожей, в которой горят сразу несколько свечей, льется достаточно света, чтобы разглядеть ее.