Мария Семенова - Ошибка «2012». Мизер вчерную

И в это время откуда-то сверху упало гибкое тело, вильнул в воздухе, подправляя траекторию, пушистый хвост — и с берёзы прямо на темя британцу спикировал Тихон. Интересно, что кот двигался со своей привычной скоростью, значительно быстрее всех. Рыжее слилось с рыжим, когтистые лапы накрыли веснушчатое лицо… Рука с клинком дрогнула, рефлекторно устремляясь назад — спасать глаза.

Но в эту щёлку между мгновениями, лишь чуть отставая от Тишки — то есть опять же значительно опередив всех двуногих, — к О’Нилу метнулась непроглядно-чёрная тень и снесла его с ног, попутно захлопнув железную пасть на подвернувшемся локте. Несостоявшегося убийцу отшвырнуло прямо под ноги Оксане, и она наконец-то опустила своё полено, для начала приласкав ирода в пах.

Тихон взлетел назад на берёзу, и немое кино завершилось. Мир стал прежним, а время обрело свой обычный ход. Варенцова услышала страшный рёв Шерхана, которого с трудом удерживали за ошейник бородач и Песцов. Доктороу ошарашенно хлопал глазами, а Наливайко, держа в одной руке смятое письмо, наклонился над выбитым у О’Нила клинком.

По всей длине лезвия тянулась глубокая бороздка толщиной с капилляр, причём не пустая. Брать шпагу в руки и ковырять ногтем содержимое бороздки как-то совсем не хотелось.

Песцов и бородатый вязали рыжему руки и ноги, действуя так слаженно, словно всю жизнь были напарниками. В качестве верёвок пригодились его же собственные подтяжки, модный галстук и шёлковая рубашка, скрученная жгутом.

— Пусть немного полежит, — проверил узлы бородач. — Придёт в себя, а потом… — Он бросил на пленника недобрый взгляд и слегка поклонился Песцову и Оксане. — Спасибо, уважаемые. У вас тут славная колода. Думаю, мы сработаемся…

Тут он что-то увидел за их спинами, и породистое, чуть надменное лицо восточного владыки вдруг озарилось мальчишеской радостью. Он даже подпрыгнул, словно играя в баскетбол, взмахнул рукой и приветственно выкрикнул не очень понятное слово:

— Сирели!

— Господи, а это ещё кто? — удивился Фраерман, вылезший вместе с Краевым на шум из палатки. — Никак Бен Ладен пожаловал? — И вздохнул. — Да уж, без арабов у нас тут не полон комплект…

— Матвей Иосифович, это мой сосед по квартире, — торопливо и тоже непонятно успокоил его Краев и рванул со всех ног вперёд. — Ура! Барэв дзес [143] Здравствуй (арм.). , Рубен!

Он был искренне обрадован, но никоим образом не удивлён. Для кого-то, может, это и была ночь сюрпризов, но для него всё шло по плану.

— Данак сартымеч [144] Нож и сердце (арм.), ответ на приветствие. ,— заключил его в объятия Рубен. Быстро отстранился, заглянул в глаза… — Итак, свершилось. Ты выжил, и ты Джокер. Значит, пророчество не обмануло…

— Какое пророчество? — всё-таки удивился Краев. — Мир многовариантен. Всё зависит от воли, от вибраций души…

Он давно пришёл к выводу, что, думая о будущем, мы сами его и строим. Мысленно вбиваем гвозди в доску перспективы.

— Не сейчас, дорогой, не сейчас, после расскажу. — Рубен покосился в сторону Наливайко и тактично понизил голос: — Слушай, а он и правда столп науки? Где шляпа, где очки, где узкие плечи?..

Вооружённый грифом от штанги, профессор стоял неподалёку и задумчиво молчал, пристально глядя на рыжего, всё ещё валявшегося в глубокой отключке. Огромный, мощный и нешуточно страшный, он действительно не очень-то напоминал учёного мужа. Скорее уж рэкетира, дотянувшего до пенсии.

— Конечно столп, и ещё какой! Выше Александрийского, — снова удивился Краев. — А в чём дело?

— А в том, что этот рыжий убивец у нас интеллектуал, — жутковато улыбнулся Рубен. — Он у нас наукой интересуется. В плане её самых ярких представителей, как ты понимаешь… А-а-а, смотри, оклемался, гад живучий. Ну что, пойдём поговорим? Только не по душам, потому что души, Олег, у этой твари нет…

Поверженный джентльмен действительно очнулся, но повёл себя совсем не по-джентльменски. Лицо его нечеловечески исказилось, он судорожно ощерился и протяжно завыл. Злость, ненависть, животное отчаяние… Куда подевался галантный, воспитанный сын Альбиона, целовавший Тамаре Павловне ручку? На земле извивалось лютое двуногое существо, очень слабо напоминавшее человека.

«Да в него дьявол вселился, — мысленно ахнул Доктороу. — Боже, прости мою гордыню, но… Куда им, католикам, против диавольского искушения!»

«Хорошо, что я ему всё-таки не подарил ту верфь в Ливерпуле. — Макгирс выглянул из-за плиты, быстро оглянулся и, понимая, что его помощь всё равно никому не нужна, тайком от Варенцовой сунул в топку ещё три полена. — Да здравствует энтропия!..»