Андрей Мартьянов - ОХРАНИТЕЛЬ (Хроники графства Артуа времен Великой Чумы)

Странно.

Думается, не зря мессиром Пертюи заинтересовалась инквизиция. Впрочем, он вполне мог получить богатое наследство, всякое бывает.

За кабинетом располагалась собственно аптека — вытянутое помещение туаза в четыре, занимавшее оставшуюся часть здания. Темно, пришлось открыть ставни.

— Ого, — оторопело пробормотал Рауль. — Щедрость Михаила Овернского не знает границ. Очевидно, мне на горе... Это вовсе не подарок, а ловушка!

Скромное предприятие мессира Ознара в Париже не шло ни в какое сравнение с размахом аррасского еретика. Сюда вложены огромные, несчитанные деньги. За год или даже десятилетие ничего подобного создать невозможно — вероятно, для Пертюи аптека была трудом всей жизни.

На стойках красного дерева шеренгами выстроились запечатанные сосуды с выведенными краской метками: «Ртуть», «Селитра», «Камедь», «Борная соль». На первый взгляд, ничего особенного, однако наиболее ценные ингредиенты хранились в настоящих фарфоровых банках, следовательно вместилища были куплены или в Византии, или у сарацин, куда в свою очередь попали из сказочного Катая! За фарфором — полчища склянок цветного венецианского стекла, серебряные ларчики, несколько дарохранительниц украшенных обработанными цветными камнями, Рауль распознал оникс, нефрит и африканский измарагд.

Гербарии в палисандровых ящичках — кислица, шалфей, можжевельник, корень бузины и далее без счета. Основы для мазей. Коллекция минералов. В отдельном шкапу яды — datura stramonium, белладонна, цикута, бобы святого Игнатия.

Ничего себе! Подобную аптеку можно отыскать лишь в старинных университетских городах, например в Болонье или том же Нарбонне, но только не в медвежьем углу на северной границе со Священной Империей! Откуда такое богатство?

Привлекающие покупателей необходимые атрибуты ремесла тоже присутствовали — чучело крокодила под потолком несомненная подделка, речные ящеры выглядят совсем иначе, а это страшилище ни что иное, как неуклюжий плод фантазии безвестного чучельника. Амулеты на ремешках и цепочках интереса не представляют: как обычно, как обычно, «фаланга пальца святой Анны» вправлена в покрытую амальгамой бронзовую оправу, а сама частица мощей представляет из себя почерневший со временем обломок куриной трубчатой кости.

Выходит, мэтр Пертюи не брезговал и мелким жульничеством. Или просто собирал забавные безделушки.

— Какое сокровище! — Рауль искренне расхохотался вскрыв один из талисманов, якобы защищавший владельца от английских лучников: вещица по нынешним временам вполне актуальная. Внутри ладанки обнаружился клочок пергамента с выведенным на латыни могучим заклинанием: «Сиди в обозе, не лезь под стрелы». — Остроумно, ничего не скажу. Та-ак, а здесь что?

В дальней части аптеки, между полками с бутылями для уксуса отыскалась узкая дверь с железной круглой ручкой. Подергал — заперто.

Любопытно, на косяке сверху выцарапаны три руны, безусловно норманнские: Альгиз и Беркана читаются неплохо, третий символ совсем затерт, да и поверхность доски возле значков выглядит словно бы отполированной. Дело ясное: охранное сочетание. Попробуем провести по рунам ладонью...

Пальцы слегка кольнуло холодом — магия. Слабенькая, но действенная. Человек не владеющий надлежащими способностями отворить или выбить дверь не сумеет. Отсюда вывод: мессира Пертюи Трибунал обвинил в колдовстве небеспочвенно, кое-что он все-таки умел. Знать бы что именно, и насколько широки были его знания?

Снять заклятье удалось моментально, благо с рунической магией приходилось иметь дело и раньше. Дверь поддалась, открыв лестницу, уводившую вниз, в темноту. Где тут лампа и огниво?

Угрозы Рауль не чувствовал, но все-таки задержался на верхних ступенях. Принюхался. Вроде бы, легкий аромат купороса? Из подвала тянет холодным воздухом, значит есть отдушины — наглухо запертый не посещаемый людьми подпол пахнет совсем иначе, сыростью, гнилым деревом и плесенью.

Короткий коридорчик внизу вывел в скупо освещенный квадратный зал — дневной свет проникал через окна-щели под потолком, поддерживаемым сложенными из камня столбами. Правильно, слева Иерусалимская улица, прямо — улица Сен-Обер, окошки забраны толстым мутным стеклом в позеленевших медных рамах с частой решеткой. Фитиль лампы можно задуть, глаза быстро привыкли к полумраку.

— Вы были интересным человеком, Гийом Пертюи, — вслух сказал Рауль, оглядевшись. — А может быть даже и опасным...