Андрей Валерьев - Родина

Сегодня мама пойти не смогла. Она сидела с внуками, пока Светлана навещала мужа в больнице, и в очередь снова встал Саша. Вокруг были одни и те же разговоры, одни и те же жалобы. Голова кружилась, хотелось завыть от безысходности, послать всё к чёрту и уйти домой. В ту новенькую квартиру, в новеньком доме, что был в его беззаботном детстве.

— Возьмите анкету.

Сашка поднял глаза. Напротив стоял тип, от которого прямо-таки несло голубизной.

'Ффффуууухххх!'

Дубинин невольно отшатнулся, а 'тип' хмыкнул и манерно добавил.

— Вооозьмитте.

И пошёл дальше, раздавая листки бумаги всем подряд.

Дубинин брезгливо посмотрел на листик дрянной серой бумаги. На ней, вкривь и вкось, была отксерокопирована какая то таблица, состоящая из…

Саша пересчитал.

… немного — ни мало из ста пунктов! Никаких гербов, названий и наименований не было. Только контактный городской телефон и адрес, куда эту бумажку нужно было принести. Сашка, вздохнул, на всякий случай аккуратно сложил анкету пополам, сунул её в карман и принялся ждать.

Сегодня на приём он снова не попал.

Кыргызская Республика,

г. Бишкек — г. Кант

Апрель 2010 г.

— Ну как?

— Никак, солнце. Вот, бумажку какую-то дали.

— А что это?

— Без понятия.

Саша повалился на диван. Ноги от многочасового стояния гудели. Леночка вздохнула и снова занялась уборкой. Повалявшись минут двадцать, Сашка поднялся, безрезультатно пощёлкал выключателем и с сомнением оглядел книжные полки. Читать не хотелось.

'Ладно, посмотрим, что там. Пока не стемнело'

Сто вопросов были равномерно распределены по обеим сторонам листика и всё равно — строчек было слишком много. Уже начало смеркаться и для того, чтобы прочесть мелкий текст Дубинину пришлось, как следует поднапрячь зрение.

— Тэкс… что тут у нас… угу.

Анкета оказалась самой обычной. Кто, когда, почём. В смысле — состав семьи, возраст, национальность, вероисповедание и прочие, так сказать, профессии. Дальше шли вопросы про здоровье, вредные привычки и прочую лабуду. Прочтя анкету до конца, Сашка хмыкнул — заполни такую и кто-то будет про твою семью знать почти всё!

'Да нафиг надо! Облезут, твари!'

Внизу стояла приписка про дачу ложных показаний.

'Обалдели вконец!'

И номер телефона для справок.

'Ну если трубку этот педрила подымет!'

Анкета Дубинина, откровенно говоря, заинтересовала. Никто не будет собирать такие подробные данные просто так. Ведь все эти сто ответов потом придётся обработать и проанализировать!

В квартире почти стемнело. За дверью, по лестнице спускались на ночное дежурство мужики, походя стукнув кулаком в Сашкину дверь.

— Дуб, догоняй!

'Мгм, момент парни'

Саша набрал номер. Приятный женский голос ответил почти сразу, как-будто его звонок специально ждали.

— Слушаю.

— Эээ. Здравствуйте. Я, ээээ, по поводу…

— Анкеты? Спрашивайте.

Голос в трубке был как у профессионального диктора, хотелось его слушать снова и снова. Дубинин попытался собрать мысли в кучку.

— А эта анкета…

— Так. Слушайте внимательно. Вы заполняете эту анкету. Честно.

Голос резко выделил это слово.

— Честно. Приносите по указанному адресу. Если вы нам подойдёте, мы вам перезвоним. Вы сможете уехать. Всё бесплатно. Всё законно. Если вы не верите — это ваше право. Всего доброго.

В ухе растерянного Сашки раздались короткие гудки. В глубокой задумчивости мужчина нацепил куртку, взял стоявшую у двери арматурину и пошёл на дежурство.

Оказалась, что эта анкета на одного и для каждого члена семьи нужно отксерить и заполнить по точно такой же простыне. Наклепав в ближайшем интернет-кафе на всякий случай два десятка экземпляров, Санька раздал бумажки жене, маме и сестре и принялся за дело. На заполнение бумаг ушло всё воскресное утро. Не сказать, что он поверил той женщине, когда она сказала про отъезд и полную законность и бесплатность, но… терять то, по большому счёту, Дубинину было нечего. Он посоветовался с женой, та кивнула и Сашка решился.

— Так. Дубинин Александр Николаевич, тридцать два. Так. Эээ. Нет. Нет. Да. Женат. Да. Нет. Нуууу… ладно, пусть буду православным.

Сашка припомнил, когда он в последний раз был в церкви и поморщился.

— Нет. Атеист. Нет. Нет. И… нет.

В понедельник, ранним утром мама отнесла по указанному адресу и сбросила в почтовый ящик, укреплённый на стене офисного здания, девять тщательно заполненных анкет. Прошло ещё немного времени и документы на выезд у них, всё-таки приняли, пообещав рассмотреть, когда придёт их очередь и т. д. и т. п. Потом прошла ещё неделя. Потом ещё. Дубинин ходил на работу, иногда дежурил по ночам, помогал сыну делать уроки и возился с дочкой.