Владимир Перемолотов - Звездолет «Иосиф Сталин». На взлет!

Оставшись один на один с полковником, он передал ему письмо генерала Петена.

– Так вот, полковник. Я думаю, что представленных мной рекомендаций достаточно для того, чтоб избежать формальностей?

Полковник пробежал письмо глазами и отодвинул в сторону, словно то ничего для него не значило. Картинно вскинув брови, он вскричал:

– Какие формальности, месье Линдберг?! Чтоб стать моим почетным гостем, достаточно вашего овеянного славой имени! Как истинный француз, я счастлив видеть вас в нашем городе…

Линдберг уже навидался таких вот обходительных военных. Комплименты сыпались из них как горох из дырявого мешка, но дальше блестящих слов дело не двигалось. Возможно, и этот был из таких. Бумаги он, впрочем, не выбросил, а аккуратно положил в сейф. Правда, сделал он это, не прекращая славословия. Когда летчик явно поскучнел лицом, полковник сменил тон на деловой. Захлопнув дверцу, француз доверительно наклонился к гостю.

– Что привело вас в наше захолустье? Готовите новый рекорд? Из Парижа в Мельбурн? Или в Рио?

– Увы, полковник, увы… Я здесь по вопросам хотя и более прозаическим, но куда более важным.

Герой атмосферы прокашлялся. То, что он собирался сказать, он говорил уже бессчетное количество раз и всегда с одинаковым результатом – получал новую бумагу.

– У деловых кругов САСШ есть сведения, поверьте, полковник, объективные сведения, о новом оружии большевиков. Я вновь оказался в Европе в надежде узнать, что сегодня делает европейская военная наука в этой области.

– В какой области? – поинтересовался хозяин, пододвигая к гостю папиросницу. Жестом отказавшись от приглашения, летчик достал свой портсигар и, в свою очередь, предложил хозяину.

– В области лучевого оружия. Возможно, этот термин нов для вас, однако…

Полковник улыбнулся. При всей своей симпатии улыбнулся с превосходством.

– Большое заблуждение считать, что у французов есть только головы, как у Бомарше или Жюля Верна. А у нас ведь есть головы Люмьеров, Эйфелей и Рено… Вас не зря направили именно ко мне.

Великий летчик досадливо поморщился. Галльской бравады он наглотался с избытком. Французы попеременно гордились то им, то сами собой.

– Честно говоря, я считаю, что от меня просто отмахиваются как от надоедливой мухи. Две недели я добивался встречи с вашими военными! Две недели!!! А в Москве не спят!

Гость привстал, но тут же опустился. Полковник молниеносно достал из стола бокалы и бутылку коньяка.

– Успокойтесь, месье. Две недели не прошли даром. Мы не каждого допускаем к своим секретам. Генерал Петен пишет, чтоб я был с вами предельно откровенным и показал вам все.

Он посмотрел на гостя, и Линдберг увидел в только что беспечно-веселых галльских глазах недюжинный ум.

– Но я не последую его приказу. Я покажу вам не «все», а только «кое-что». Но вам и этого хватит…

…В Москве и правда не спали.

Президиум торжественного заседания потихоньку заполнялся людьми. Шум шагов и сдвигаемых с места стульев долетал и сюда, в комнату, закутанную в темно-зеленый плюш. Сталин слушал его, не переставая думать о своем.

Ощущение приближающегося рубежа росло у него уже несколько последних месяцев. Он чувствовал, что время, драгоценное время уходит.

За это время мир сделал еще несколько шагов к Большой Войне.

Уже сейчас видно, что мировой капитал на службу подготовки к ней ставит все – от синематографа до науки. Буржуазными учеными измышляются все новые и новые орудия истребления… Мало им земли!

Нет, не зря он тогда ракетами заинтересовался. Не один он такой умный…

Внешняя разведка сообщала, что американцы для военных целей уже разрабатывают идеи создания боевых ракет. Эти не постесняются нагрузить свои ракеты бомбами и обрушить на головы советских рабочих и крестьян…

Для них завоевание космоса – большой соблазн накинуть нам удавку на шею…

Вовремя он спохватился. Вовремя. Только вот, к сожалению, отдача от своих ракетчиков пока не такая уж и большая…

Подтянув к себе поближе лист бумаги, он, чуть подумав, нарисовал единицу и двойку. Напротив единицы появилась фамилия «Цандер». Чуть ниже, рядом с двойкой – «немец». Секунду он смотрел на надпись и после недолгого колебания поставил рядом с каждым словом по вопросительному знаку.

А на кого надеяться?

Прав был царь-батюшка, додумавшийся до очевидной мысли, что у России других союзников, кроме флота и армии, нет… Хорошо хоть в этих вопросах не отстаем. Вовремя спохватились!