Владимир Перемолотов - Звездолет «Иосиф Сталин». На взлет!

Чекист глянул во двор. С третьего этажа видны были голуби, что топтались на очищенной дворниками брусчатке, не пугаясь военных, сновавших из подъезда в подъезд.

Теперь дело было за Коминтерном. У них связи за рубежом, возможности… А кто будет главным – это уже другой вопрос… Лев Давидович, хоть и оказался скрытым врагом советской власти, но когда еще врагом не был, мысли высказывал очень правильные. «ГПУ и Коминтерн как организации не тождественны, но они неразрывны. Они соподчинены друг другу, причем не Коминтерн распоряжается ГПУ, а, наоборот, ГПУ господствует над Коминтерном». Хорошая цитата, правильная… Хоть на стенку вешай… Ай да Троцкий, ай да….

Взяв стопку исписанных листов, он на мгновение задержался, остановленный появившейся мыслью. Полуобернувшись, почти не глядя, достал из шкафа отчет по расследованию диверсии на «Троцком». Был там кто-то бравый и сообразительный, как раз такой, какой нужно.

Вот кто нужен! И искать никого не нужно. Он вспомнил недавно читанный отчет о событиях на «Троцком». Кто его писал? Пошарив на столе, нашел нужную бумагу. Молодец. Технически грамотный. Сняв трубку, сказал весело:

– Артур Христианович! Я уже подобрал нужного человека. Кандидатура Малюкова возражений не вызывает? Нет? Ну, я так и подумал… Болеслав Витольдович, я думаю, не обидится.

…Солнечный луч, пройдя сквозь хрустальный графин с водой, расплылся на столе Федосеева начальника разноцветной лужицей – желтой, зеленой, синей.

– И цвет тот же?

– И цвет, и звук… Такое ни с чем не спутаешь. А перед этим он что-то с установкой сделал, и та развалилась.

– Развалилась?

– Развалилась…

Болеслав Витольдович покачал головой, но в этом движении Федосей уловил не злость, а облегчение.

– Вот, Федосей, это вот и есть потеря бдительности… Одного врага просмотрели – и какую тот беду учинил… Кто это был? Выяснили?

– Конечно. Радист с «Троцкого». Как он все проверки проходил, сейчас разбираются. Товарищу Демьянову нынче не позавидуешь…

– Как же он на нижнюю палубу пролезть-то смог? Там же, наверное, часовые кругом…

– Это я потом уже догадался. Все просто. Спустился по веревке и аппарат там же спрятал. Тут другое интересно… С таким аппаратом он мог бы уничтожить и саму платформу.

– Мог бы… – согласился шеф.

– Почему ж тогда не уничтожил? Народное добро пожалел? Не верю я этому… Получается, сообщник у него там был. Или сообщники…

– Ты с тверскими товарищами этой мыслью поделился?

– Они до этого и без меня дошли.

– Получается, правы мы были?

– Получается, так. Мне теперь нужно….

Один из телефонов мягко тренькнул. По тому, как Болеслав Витольдович поднялся и одернул гимнастерку, Федосей понял – не простой телефон звонит, и оборвал фразу на середине.

– Слушаю, Артур Христианович.

Быстрый взгляд на Федосея.

– Да тут. Хорошо…

Трубка опустилась на рычаг.

– Ты, я смотрю, у нас нарасхват.

Малюков смотрел непонимающе.

– Полчаса тебе, чтоб поесть и бегом на Лубянку, к товарищу Артузову на инструктаж для выполнения специального задания…

Красвоенлет хотел было спросить зачем, но сдержался. Работа в ЧК отучила задавать праздные вопросы. Все равно, что нужно, и так разъяснят, а что не нужно – хоть в ногах валяйся – не скажут. Только и откликнулся:

– Служу трудовому народу…

До Лубянки было рукой подать.

Справа, с Лубянской площади, сквозь чисто вымытые окна бывшего страхового общества «Россия» в коридор лился веселый солнечный свет. Стараясь не наступать на крестообразные тени оконных переплетов, Федосей отошел от стола дежурного и двинулся, выглядывая таблички на дверях. В своем реглане он смотрелся тут странновато, и взгляд дежурного чекиста ощутимо царапал авиатору спину. Хотя такое уж было это место – Лубянка, что ходило тут множество самых разных людей – и авиаторов, и кавалеристов, и даже контрреволюционеров.

Под бдительным взглядом Федосей дошел, наконец, до нужной двери, оглянулся. Чекист кивком подтвердил, правильно, мол, и не опустил глаз, пока незнакомый летун не скрылся за дверью.

За первой оказалась вторая, так же добротно обитая «чертовой кожей», а только за ней – кабинет товарища Артузова.

Почти половину комнаты занимал огромный стол, за которым уже сидели двое.

Федосей не успел оглядеться, как оттуда прозвучал уверенный голос.

– Знакомьтесь, товарищи.

Не вставая из-за стола, а только оторвавшись от бумаг, хозяин кабинета, устроившийся за поперечиной Т-образного стола, показал рукой на сидящего по левую руку незнакомца. Тот расположился спиной к окну, и лица Федосей не разглядел. Темненький какой-то… Кабы не негр…