Владимир Перемолотов - Звездолет «Иосиф Сталин». На взлет!

– Есть в них какая-то сумасшедшинка… Я не удивлюсь, если они в рамках реализации своего утопического пятилетнего плана в припадке классовой ненависти запланируют предпринять что-нибудь удивительное…

Он совершенно простецки щелкнул пальцами.

– Что-то вроде поворота Гольфштрема, чтоб заморозить Западную Европу. С них станется. Но пусть об этом беспокоятся европейцы… Да и как большевики смогут это сделать?

– Их научный потенциал…

Госсекретарь не выдержал и снова вмешался.

– Помилуйте, мистер Вандербильт! Какой потенциал?

В его голосе помимо воли появились нотки взрослого, разговаривающего с упрямым ребенком.

– После того как самые умные, спасаясь от ужасов Гражданской войны, рассеялись по всему миру, превратившись в таксистов и швейцаров…

Теперь нотки взрослого прорезались в голосе миллионера.

– Вы в плену стереотипов, мистер Госсекретарь… Вы забываете, что с тех пор прошло больше 10 лет. И большевики, одержимые жаждой мировой власти, не жалеют денег на науку и промышленность… У меня там есть свои информаторы, и они говорят, что люди, думающие, как и вы, не правы. Пока еще, слава Богу, не непоправимо не правы. У большевиков есть и ненависть к нам, и светлые головы, которые могут эту ненависть отлить во что-то вещественное.

– Я готов показать.

– Ах, оставьте… Что они могут?

Он помимо воли вложил в ответ толику язвительности.

– Гольфштремом, как это ни покажется вам странным, они пока не интересуются. По моим сведениям, они ищут на нас управу в космосе.

Портфель стоял рядом, словно верная собака.

Президент с Госсекретарем переглянулись.

– Как вы сказали? – наклонился к нему Госсекретарь.

– Они собираются подвесить над планетой нечто грандиозное и смертельно опасное… Вам должно быть понятно, что это означает господство в воздухе над территорией противника.

С минуту все молчали. Ответил ему Президент. Ответил мягко, словно нездоровому человеку:

– Поверьте моему опыту, мистер Вандербильт, есть вещи возможные «в принципе», но невозможные именно сейчас и именно в этом месте. Если б вы сказали о гигантских дирижаблях, я мог бы в это поверить. Я знаю, что у нас ведутся работы в этом направлении. Или об огромных самолетах, воздушных авианосцах… Но то, что вы говорите, пока не под силу ни им, ни нам. Нам! Величайшей и богатейшей нации мира. Чего уж говорить о нищей России? Все, что может эта несчастная страна, может быть решено политически… Европа не даст шанса большевикам.

Миллионер покачал головой. Думая о большевистской угрозе, он упустил очевиднейшую для любого американского политика вещь. Президент уже не был Президентом. Он превратился в «хромую утку». Последние месяцы своего президентства он не хотел неожиданностей ни для своей страны, ни для собственной репутации. Что бы он ни показал – все окажется напрасным. Разве что Второе пришествие… Но как его тут организуешь?

– Я был бы только рад, если б ваши слова оказались правдой. К сожалению, господин Президент, я не разделяю вашего оптимизма. Конечно, наши инициативы в Локарно и Париже, я имею в виду государственного секретаря Келлога…

Он слегка поклонился мистеру Келлогу.

– …и президента Аристида Бриана, возможно, и повлияют на политику Европейских государств, но Россия… Я бы, господин Куллидж, не рассчитывал даже на это. Россия останется в стороне. Неуклюжие попытки господина Литвинова организовать разоружение и всеобщий мир прямо сейчас смешны и подозрительны… Франция?

Он рассуждал, призывая к этому же Президента и Госсекретаря. Он не мог не поверить, что такую ясную для него логику событий никто тут не понимает.

– Нет. Вы доверяете Бриану? Красноречие Литвинова может оказать на него влияние.

– Да, у французов свои интересы… – согласился Президент. – Кстати, два дня назад я говорил с Аристидом.

– И что?

– Он меня успокоил. Сказал, что я могу быть совершенно уверен в том, что войны в ближайшее время не будет. По его мнению, большевикам не до войны – они сейчас слишком слабы.

– А Коминтерн?

– Он не считает его серьезной политической силой. Для него важнее роль Германо-Французского сотрудничества в деле сохранения Европейского мира…

– Это ответ лавочника, – нейтрально заметил Госсекретарь. – Не забывайте, что у Бриана на шее сидят тысячи мелких вкладчиков в русские ценные бумаги. Эти пойдут на все, если почувствуют хоть малейшую возможность вернуть свои деньги. Им нужно дружить с Россией.