Адриан Чайковски - Чернь и золото

Стенвольд стоял у ворот промышленного двора, в задумчивости глядя на длинный ряд мастерских и цехов. Со времен его собственного ученичества здесь воздвигли два новых здания, а на старые наслоилось еще больше сажи. Коллегиум жив не политикой, не историей с философией, не боевыми искусствами: двигатель, несущий его вперед с самой революции, покончившей с недобрыми старыми временами, помещается здесь. Город жуканов сделали великим не бойцы, не заговорщики, не туманные мистики, а созидатели. Фамилии Вершитель, Созидатель, Строитель здесь встречаются на каждом шагу.

Сажа и пепел уже оседали на белой одежде. Стенвольд кивнул привратнику и двинулся по цехам сквозь облака пара, озаряемый красными сполохами печей.

Из всех студентов в преддверии Игр здесь трудились только инженеры-механики. Все они, не считая Тото и одного бледного таркийского муравима, были жуканами. Сын ремесленника и дочь богатого шелкоторговца работали самозабвенно, воплощая каждый свою мечту. Тото в защитных очках, окруженный искрами, обрабатывал что-то на токарном станке.

Стенвольд не стал отвлекать его от работы. На верстаке рядом уже лежало несколько вариантов весьма сложного механизма. Стенвольд слышал о Тото немало хороших отзывов — жаль, что парень полукровка и сирота. Будь он из хорошей семьи, мастера величали бы его не иначе как гением. Коллегиум потратил много веков на то, чтобы дать свободу и равные возможности всем без изъятия; в другом городе Тото стал бы рабом в худшем случае и чернорабочим — в лучшем, но происхождение и здесь тяготеет на нем наподобие кандалов. Все законы на его стороне, все неписаные правила — против.

Стенвольд взял в руки одно из готовых изделий. В трубке с его кулак толщиной помещалось что-то вроде насоса, но мастер не догадывался, для чего это нужно. Тото, бросив на него взгляд, убрал ногу с педали станка. В очках, рукавицах и кожаном фартуке он мало чем отличался от прочих студентов, но Стенвольд узнавал его сразу по сутулым плечам и наклону шеи.

— Я нужен вам, мастер Вершитель? — спросил юноша голосом механика, способным перекрыть шум какой угодно машины.

— Я проходил свою выучку в этом самом цеху, — Стенвольд инстинктивно перешел на тот же регистр, — но давненько уже не занимался сваркой или навивкой пружин. Что это ты мастеришь?

— Воздушную батарею, мастер.

— Не надо так официально, Тото. Разве воздушная батарея входит в твою программу?

— Это мой личный проект. Теперь, когда все на Играх, только и можно…

— Да, понимаю. — Стенвольд в его возрасте вел себя так же, полагая, что будет заниматься инженерным делом всю жизнь. — Неудобно спрашивать, но что это за штука такая — воздушная батарея?

Тото будто сразу прибавил в росте.

— Это вот камера сжатого воздуха, — стал объяснять он. — Видите, я поставил тут однопроходной клапан. Когда она наполняется, давите три-четыре раза на этот рычаг, нагнетая давление, а потом жмете на спуск. Принцип, как в арбалете, а сила почти такая же, как у порохового заряда.

— Молот и клещи, — почтительно пробормотал Стенвольд. — А для чего она?

Тото сдвинул назад очки, открыв два светлых круга на чумазом лице.

— Это новое оружие.

— Оружие?

— Да. — Только что обретенная уверенность в себе снова покинула юношу. — Я хотел бы заниматься именно этим… если мне разрешат.

— Непременно займешься — не здесь, так в Сарне. Оружейников, учившихся в Коллегиуме, там высоко ценят. — Чувствуя, что это прозвучало не очень-то убедительно, Стенвольд положил воздушную батарею на место. — А в Геллероне ты бы хотел побывать?

— Еще как хотел бы! — Глаза Тото распахнулись — он, как видно, втайне мечтал об этом. В Геллероне производилась немалая доля всего оружия Нижних Земель, от мечей до бронемашин и осадной артиллерии. Этот город, признанный король индустриального века, изготовлял все, что только возможно, но оружейной торговлей славился больше всего.

— Ладно, — неопределенно ответил Стенвольд, желая поразмыслить еще немного. Таниса и Сальма его не тревожили — он знал, что они сумеют за себя постоять, но Тото, тихий замкнутый полукровка, все еще был неизвестной величиной. Стенвольд впервые обратил на него внимание, когда Чируэлл умудрилась сдать механику с его ненавязчивой помощью, и в поединке с Адаксом парень тоже хорошо себя показал. Пусть себе Кимон называет эту дуэль скучной — Стенвольд был убежден, что Тото, превзошедший свои способности, дрался лучше Пирея, талантливого, но ничем не блеснувшего. — Я выезжаю туда через несколько дней, и пара молодых рук мне бы не помешала. Ну, что решим?