Николай Панов - Черное золото [Советская авантюрно-фантастическая проза 1920-х гг. т. XXIII]

Забойщик Петр Жарков просверлил последнюю, четвертую дыру и выпрямился, не выпуская из рук тяжелого перфоратора. Над самой его головой навис потолок узкого забоя, подпираемый двумя толстыми кривыми бревнами. С трех сторон забой замыкали корявые, закопченные стены угольного пласта. Четвертой стены не было. Вместо нее забой переходил в узкое многоугольное отверстие — выход в откаточной штрек. Из тьмы слабо поблескивал белый металл рельс дороги для откатки угля.

Рабочий, забивавший патроны, тронул Жаркова за руку. Заряд был готов. Таща за собой инструменты, оба выползли в коридор к темному аппарату, соединяющему в себе запальные шнуры. Это была маленькая электромашина. Запальщик надавил кнопку, и штрек вздрогнул от короткого, гулкого удара.

Помогая откатчикам погрузить в вагонетки несколько десятков пудов выбитого взрывом угля, Жарков с неодобрением рассматривал место своей многонедельной работы.

Труд забойщика не был для Жаркова чем-то неприятным и принудительным. Уже два года узкие, молчаливые переходы шахт встречали его маленькую, коренастую фигурку, быстро шагающую на свой незаметный подвиг. Наоборот: работа эта не только не тяготила его, но даже нравилась Жаркову. Недаром из-за нее он отказался от многих других мест, которые ему предлагали после демобилизации.

Часто вечером, чисто вымывшись в шахтерском баке и пообедав в рабочей столовой, он шел в нарядный, ярко освещенный клуб, построенный среди шахтерского поселка. Он усаживался на мягкое кресло в читальне и погружался в свежие номера газет. Ого! Новый торговый договор с Америкой. Правильно! Мы вам покажем, как пролетариат восстанавливает свое хозяйство! Машиностроительный завод «Ильич» выпустил 10 новых тракторов к восьмой годовщине Октябрьской Революции! Паровоз советского производства взял первый приз на Международной выставке! Мануфактурная фабрика… Жарков медленно читал все новые и новые заметки в такой дорогой и нужной ему газете. Он чувствовал себя строителем новой жизни. Он закрывал глаза и видел огромные, четко работающие фабрики, черные паровозы, влекущие за собой цепи вагонов, ярко освещенные улицы бурно живущих и работающих городов.

Что приводит в движение эти поезда и тракторы, эти заводы, освещает эти города? — Уголь! А кто добывает этот уголь? — Десятки тысяч Жарковых, скромных и незаметных, сильных и упорных.

Нет! Жарков сознавал важность выполняемого им дела. Он любил это дело.

Но теперь это дело находилось в несколько особом положении. Разработка «Южное», крайний участок угольных пластов подмосковного района, та самая разработка, в которой Жарков работал сейчас, не годилась ни к черту. Что из того, что угольные наслоения здесь довольно мощны! Но ведь самый-то уголь в них исключительно низкого качества. Это дряблые куски!.. Жарков пнул ногой ближайший осколок, и он, прокатившись с полшага, рассыпался на много кусков.

Давно пора развязаться с этой шахтой. Нашлась же компания англичан, которая хочет взять участок в концессию! Англичане уже второй месяц живут здесь. Правда, даже при всей малодоходности шахт — двух разрушенных и одной разрабатываемой — они дают слишком маленькую откупную цену. Наш представитель ждет. А несчастья с рабочими продолжаются. Нет! Общему собранию шахтеров давно пора вынести решение по этому вопросу…

Продолжая думать, шахтер успел укрепить подпорками выдолбленную часть забоя. Стук колес уезжающих тележек еще не замолк вдали, а Жарков опять, приставив инструмент к глухой части стены и отбросив все мысли и опасения, повел новую упорную борьбу с нависшими, готовыми ежеминутно обрушиться сводами своей коричневой пещеры.

— А… а… помогите… а…

Жарков сразу выпрямился и замер.

Да, это так. Взрыв справа показался ему очень странным.

Товарищ Жаркова по работе тоже слышал странный гул. Может быть, несчастье. Мало ли, что бывает. Этот рыхлый уголь обваливается то и дело. Вот…