Олег Верещагин Воля павших

-- Йой, буду сей час! - оживлённо сказала Бранка. - Там вон вижу -

трёхродная моя, перевидеться надо! - и она направила коня в сторону. Олег проводил её бездумным взглядом - и пошевелился в седле лишь когда кто-то прочёл рядом, за плечом:

-- Isot, ma drue, Isot, m'amie,

En vos ma mort, en vos ma vie! .. (1.)

Звуки французской речи так удивили Олега, что несколько секунд он таращился, не понимая, кто перед ним, в лицо подъехавшего Йерик-ки. А тот, чему-то улыбаясь, спросил:

-- Парлэ ву франсэ, нэ спа, Вольг(2.)?

-- Жэ парль...(3.) - машинально ответил Олег и вдруг рассердился: -

Какого чёрта ты взялся читать мне "Тристана и Изольду"?! Мы их про-ходили в школе год назад!

-- Значит, прошли мимо(4.), - негромко ответил Йерикка и оживлённо-

беспечным голосом продолжил: - ну вот, скоро уже будем на месте! Сами доехали - и Бранку довезли в целости, как Гоймир просил.

* * *

Ярмарочная долина до странности напомнила Олегу тамбовский рынок в среду или воскресенье. Площадью побольше, но народу тут кучковалось примерно столько же. Солнце уже подходило к горизонту, чтобы почти сразу начать новое восхождение на небо, чётче обозначи-лись звёзды и нависло Око Ночи. Но ярмарка не утихала - её шум слы-шался ещё до того, как обозы Рысей и Коней выбрались на гребень хол-ма, за которым начинался спуск. Ряды телег, балаганы, сотни людей - всё это придавало долине внизу ещё и вид цыганского табора.

Здесь, на перевале, в ряд стояли врытые в землю статуи славян-ских божеств - словно шеренга воинов-часовых, охраняющих спуск.

Обозы остановились. Всадники спешились, те, кто сидел на теле-гах, соскочили наземь. Вместе со всеми Олег уже привычно вскинул руку в приветствии. Следовало подождать, пока старшие поговорят с могучи-ми родичами живущих на земле людей.

Олег уже знал всех этих богов. Даже тех, о которых не упомина-лось в школьном курсе истории - а может, их просто и не было у славян Земли.

Щитоносец Дажьбог с восьмиконечным ломаным крестом-свасти-кой на щите.

Среброволосый, золотобородый Перун, опершийся на свой гро-зный тупик, украшенный восьмиконечной звездой-перуникой.

Охранительница ряда и кона Лада, прижимающая к груди четверо-частно рассечённый ромб.

Грузная Макошь, подательница благ природы.

Юный красавец Ярила с венком на голове и черепом у широкого пояса.

Суровый, грозный Прав. Бог закона и порядка, справедливого воздаяния за обман и нарушение заветов Рода.

Без-образный и добрый Огонь, живущий среди людей Бог - четве-роконечный ломаный крест.

Мудрый Числобог, властитель знаний, со своим знаком из четырёх букв Т.

Безликая Среча с такой же Несречей - все одинаковые, только

-- Изо, любовь моя, Изо, моя подруга,

В тебе одной, Изо, и жизнь моя, и смерть!.. (франц.)

("Тристан и Изольда")

2. Ты ведь говоришь по-французски, Вольг? 3. Говорю (франц.) 4. Полюбивший жену короля Марка рыцарь Тристан погиб вместе со своей возлюбленной. Их имена в средневековой европейской традиции - символ трагической и несчастной любви. платки золотой и чёрный; богини счастья и несчастья. Прекрасная Лель - покровительница чистой любви.

Гордая Купава в платье с узорами-волнами - властительница вод и одновременно - хранительница женского начала природы.

Змей-Велес - бог скотий, царь лесного зверья, стихий, покровитель охотников.

Расправивший могучие крылья пёс - Семаргл-Переплут, без кото-рого не расти в Мире ни придорожной муравке, ни золотистому хлебу.

Супруги Озем и Сумерла - хранители подземных богатств, кладов, рудных жил и пещерных глубин.

Бесстрастная Морана в платье без вышивки, с распущенными волосами. Как удивился Олег, когда узнал, что и её тоже чтут - богиню Смерти! Ему объяснили, что в Моране нет человеческого зла, как нет его в сосущем болоте, в насквозь вымороженном зимнем лесу, в горном камнепаде, что убивают без ненависти, без злобы, без разума...

Настоящее Зло - Чернобог-Кащей. И его тут нет. Не может быть.

Олег смотрел в лица богов, смотрел на небо, вниз, в долину, на лес по склонам, на пики гор - и понимал, что всё это и есть - храм. Без крыши, без стен, без запаха ладана, без коленопреклонённых моля-щихся - настоящий храм для свободных людей, куда несут беду, счас-тье, клятву, как несут их к старшим и сильным родным - отцу, старшему брату. Они всё поймут, всё примут, во всём помогут. Перед ними нет нужды вставать на колени, их незачем бояться.

Он услышал заключительные слова, произнесённые бойрами:

-- ... а коли замыслю нечестие - да будет мне стыдно.