Дмитрий Глуховский - Последнее убежище (сборник рассказов)

Никто из нас этого не заслужил… Ни матери с детьми, не успевшие вовремя добежать до убежищ, ни старики, навеки оставшиеся прикованными к своим постелям. Ни загнанные под землю отцы, матери, сыновья и дочери, потерявшие в одночасье родных и вынужденные жить с этим всю оставшуюся жизнь. Ни мальчик Миша, мечтающий о рисунке города, в который он вряд ли поднимется в ближайшие годы…

Так есть ли шанс?..»

— Ну что, готов? — Илья, увидев, что я почти собрался, двинулся к выходу из брезентового жилища. Кивнув, я закинул собранный рюкзак на плечо и вышел из палатки.

Пройдя по платформе в конец зала, мы подошли к гермозатвору, где нас ждали трое сталкеров, смутно знакомых мне по предыдущим вылазкам. В последний раз проверив снаряжение, мы приготовились к выходу. Скрипя на разные лады, ворота открылись, и я первым шагнул на ступеньки ведущего вверх эскалатора.

— Удачи! — донесся сзади голос Петровича.

Выход из наземного вестибюля станции находился как раз через дорогу от входа в знаменитый когда-то Московский зоопарк. Теперь же парком его можно было назвать с большой натяжкой: территория больше напоминала непролазную лесную чащу, а ее жемчужина Большой Пресненский пруд — зловонное болото.

Жуткое место, я вам скажу. Уже само по себе жуткое, а если прибавить сюда еще и замогильную тишину…. Ни единого звука не доносилось из чащи: ни львиного рыка, ни волчьего воя, ни собачьего лая. Ни-че-го. Да лучше уж самый душераздирающий стон, чем эта гробовая тишина. Обмануть она, правда, давно никого не могла. Зоопарк был обитаем, и не один раз от знакомых сталкеров я слышал истории о пропавших в его окрестностях людях. Причем пару раз нашлись даже свидетели, видевшие, как утаскивали их товарищей, но вразумительно объяснить, что это были за твари, они не смогли. Территорию зоопарка старались обходить десятой дорогой, а сталкеры с окрестных станций не выдвигались на поверхность меньше, чем по четверо. Одним словом, гиблое это было место.

Стараясь не задерживаться, мы повернули направо, на восток. Представшая взгляду картина завораживала: неимоверных размеров здание вздымалось в небо над безликими развалинами некогда красивейшего города, словно маяк, стоящий высоко над морем. Всем своим обликом напоминало оно средневековый замок, мрачный и загадочный. Плывущие вверху тучи, почти касающиеся своими синюшными брюхами шпиля здания, только усиливали общее гнетущее впечатление.

Здание, строившееся на века, добросовестно выполняло возложенные на него некогда обязанности. Раньше я уже видел эти крепости, каменными исполинами застывшие в разных частях города, и каждый раз, разглядывая их величественные очертания, испытывал благоговейный трепет.

Смотровой периметр я разглядел сразу: огромные, выполненные в виде арок окна нельзя было спутать ни с чем. Что-то в них мне не понравилось, но чтобы выяснить все нюансы, необходимо было подняться наверх. Ближний к нам угол периметра был частично разрушен одной из четырех обрамлявших его башенок, провалившейся внутрь под воздействием какого-то неизвестного фактора. Конечно же, не все из сталинских гигантов сохранили свой первоначальный архитектурный облик. Время неумолимо, и насколько бы долговечными ни были эти памятники прошлой жизни, когда-нибудь и они канут в вечность. Махнув рукой, указывая направление движения, я первым двинулся вперед.

До здания добрались, соблюдая все возможные меры предосторожности и не встретив по пути ни единой живой души. Лишь далеко на севере мелькнула на фоне сгущающихся туч огромная крылатая тень и тут же пропала из виду. А еще из-за домов на западе донесся леденящий душу жалобный рев какого-то огромного, судя по звуку, существа.

Подъем занял некоторое время, но особых препятствий мы не встретили, благо внутри здание сохранилось также хорошо, как и снаружи. Видимо, сказывалась близость зоопарка с его таинственными обитателями, лучше всяких запоров отпугивающих отряды сталкеров.

На одном из последних этажей я сменил противогаз на респиратор, чтобы удобнее было работать. Вскоре мы добрались до смотровой площадки, представлявшей собой галерею, идущую по периметру здания. Здесь было холодно, правда, не настолько, чтобы замерзнуть, благо комбинезон был достаточно теплым. Пол усеивали обломки той самой башенки, которая, как я и предполагал, провалилась сквозь крышу площадки. Образовавшийся завал достигал крыши галереи.