Дмитрий Глуховский - Последнее убежище (сборник рассказов)

— Спокойно, Николай! Бей только в крайнем случае!

Их было много. Очень много. И кольцо окружения быстро сжималось. Сталкер прицелился. Граната с хлопком вышла из подствольника, устремляясь по дуге в скопище мутантов. Грянувший взрыв разметал бестий по проспекту, кровавые брызги хлестнули по стене ближайшего дома. Сталкер метнулся в освободившееся пространство и, оскальзываясь на усеянной трупами мостовой, прыгнул в первую попавшуюся дверь.

Навстречу метнулась огромная тень. Рефлекторно ударив ногой, Ходок с удовлетворением почувствовал, как массивный армейский ботинок с хрустом врезается в клыкастую пасть. Мутант, захлебываясь кровью, откатился в угол помещения. Добив его контрольным в лоб и оглядевшись, сталкер ринулся в коридор. Дверь впереди распахнулась, несколько бестий кинулись наперерез. Полоснув короткой очередью, Ходок прыгнул в пролом между первым и вторым этажом. Понимая, что не успевает, все-таки полез вверх. И, как оказалось, не зря: Николаю удалось задержать толпу на несколько драгоценных секунд, разрядив в визжащих тварей по обойме разрывных патронов. Со стоном вытянув себя и пацаненка на второй этаж, Ходок в который раз убедился в пользе изнурительных тренировок. Руки дрожали от перенапряжения, но расслабляться было нельзя. Бросив вниз гранату, сталкер устремился в глубь городских руин.

На открытом пространстве твари двигались заметно шустрее, но внутри дворов мужчина мог потягаться с ними на равных.

— Дядя Ходок, патроны! — Коля протянул разряженные пистолеты.

На ходу меняя магазины, сталкер проскочил разбитую детскую площадку и нырнул в очередной подъезд.

— Сейчас держись крепче, — Ходок снял винтовку с шеи и закрепил на бедре, освобождая руки. — Поболтает немного…

Николай сжал пистолеты и приготовился. А потом сталкер взвинтил темп. Дверные проемы, комнаты, лестницы и коридоры замелькали перед глазами паренька. Пару раз сзади показывались долговязые щетинистые тела тварей, и тогда Коля стрелял. А сталкер упрямо продирался сквозь городские трущобы, вламываясь в двери и перепрыгивая обвалившиеся лестничные пролеты. Спина гудела, ноги налились свинцом, но выработанное годами упорство гнало вперед, не позволяя остановиться.

Сталкер бежал, стискивая зубы в бессильной злобе. Бежал, выцарапывая свою жизнь, а главное, жизнь мальчишки, из цепких лап нагоняющей смерти. Бежал, сквозь хриплое дыхание повторяя, как молитву, два единственно возможных и таких важных слова:

— Я… обещал…

Оконное стекло, чудом сохранившееся в мире хаоса и разрухи, с грохотом разлетелось. Ходок, задыхаясь, вывалился на тротуар. Ослабевшие ноги подкосились. Сталкер грузно осел на землю, окидывая взглядом площадь. Впереди маячил вход в метро.

— Ты как там?

— Жив! Дядя Ходок, мы же не умрем?

— Не умрем, Коля. — Сталкер щелкнул замками рюкзака. — Слезай, быстро!

Мальчик неуклюже освободился от ремней, скатился со спины сталкера.

— Нога болит?

— Уже легче… Что случилось, дядя Ходок? — Николай почувствовал неладное. — Мы дошли?

— Дошли, Коля, дошли. — Сталкер судорожно втягивал воздух. Из-за противогаза невозможно было разглядеть выражение его лица. — Видишь вход?

Время, отпущенное беглецам, неумолимо таяло.

— Да!

— Давай туда. Бегом!

— А ты? — Слезы покатились по щекам мальчишки. — Я не пойду без тебя! Слышишь, ты, гад? Не пойду!

Николай, рыдая, потянул сталкера за край комбинезона.

— Вставай, дядя! Ну давай, миленький, ну пожалуйста!

Из глубины квартала донесся протяжный звериный вой.

Ходок, ухватившись за пацаненка, со стоном поднялся на ноги.

Шатаясь от усталости, сделал шаг. Другой…

Николай подхватил сталкера под руку и потащил вперед. Они доковыляли до середины площади, когда дом за спиной утонул в клубах пыли, выпуская из своего чрева потоки визжащих волосатых тел. Нелюди устремились к добыче, сокращая дистанцию огромными тягучими скачками.

— Не… смотри… назад… — Ходок, вцепился в мальчишку, взревел от натуги и бросился вперед, вкладывая последние силы в отчаянный безнадежный рывок.

Рычащая серая волна катилась по пятам, в любой момент рискуя захлестнуть и перемолоть беглецов. «Обидно до слез… Каких-то сто метров до входа… Гребаных сто метров!»

Группа нечетких силуэтов, метнувшихся наперерез… Западня?

Взгляд помутнел, вскинутая к плечу винтовка в непослушных руках дико плясала, палец застыл на спусковом крючке… Вытянутые морды тварей отчего-то слишком напоминали… противогазы?! Неужели… Люди!