Сергей Клочков - Лунь

— Что видишь? — задал я обычный свой вопрос стажёру.

— Чисто пока всё. — Хип пробежала взглядом по обочинам, самой дороге. — Ничего странного пока не замечаю. Единственное, сама дорога. Дождь сильный был, а она сухая, даже пыль не прибило. А так…

Хип задумалась, на секунду прикрыла глаза.

— Не, ничего. Не нравится тебе что-то, да, Лунь?

— Не обращай внимания. Похоже, просто паранойя.

— А всё-таки?

Я вздохнул, осмотрел заросли у дороги. Когда-то посадили по обочинам кусты акации и боярышника, которые превратились теперь в джунгли, частую сеть из крепких, как железо, узловатых стволов. Зверю крупнее тушкана пролезть сквозь них было нереально, тем более что мутировавший кустарник был густо покрыт здоровыми, с гвоздь-сотку, зазубренными шипами. Заросли поднимались двумя сплошными стенами, кое-где даже смыкались над головой, образовывая подобие тоннеля, но на дорогу не выходили — граница растительности была четкой, словно проведённой по линейке. И тишина — ни шороха, ни треска сухой веточки, вообще ничего.

— Слишком… спокойно всё. — Я поёжился.

— А он, мятежный, просит бури. — Сионист улыбнулся уголками губ. — Хорошая дорога, Лунь, и всегда такой была. Иди и не зарубайся.

«Интересно… — подумал я. — А сложилась бы у меня нормальная жизнь за Периметром? Чистой тропинки шугаешься, сталкер, а что было бы там, где ни аномалий, ни мутантов вообще нет? Смог бы ты вот просто так по незнакомой улочке пройти, чтоб гайкой путь не проверить? Въелась в тебя Зона, Лунь, до самых корней волос, до костей тебя пропитала. А с паранойей действительно надо что-то делать».

— Лучше перебдеть, чем недобдеть, — буркнул я, поправив на плече ремень «Сайги».

Ну вот, кажись, дошли. Интересное это место — Грибная Деревня. В НИИ отдельная лаборатория ей занимается, экологи сюда часто наведываются. И правильно — не каждый раз удаётся обнаружить полноценную экосистему, состоящую всего из двух видов, а если быть точнее, двух организмов — гигантского лежачего дерева, километровым кольцом окружающего всю деревню, и мутантного гриба. Частенько я сюда наведывался по просьбам «ботаников» — то пробы взять, то приборы установить. «Выраженный случай микоризы, — говаривал биолог Зотов. — Поразительный пример симбиоза». Ещё бы, не поразительный… дерево это, сосна, кстати, издалека напоминает настоящий дремучий лес — из кольцевого ствола в небо тянется густой частокол прямых побегов. И хвоя на них не жухлая, а сочно-зелёная, смолой пахнет, Выбросы ей нипочём, и дожди кислотные почему-то не обжигают. А вот внутри, за кольцом, натурально пустыня: песок низкими рябыми барханами, и в песке фундаменты да трубы печные в небо торчат. Подчистую всю органику мутантный гриб съел, начиная с брёвен и заканчивая изоляцией с проводов. «Ботаники» говорили, что грибница даже до нейлоновой палатки добралась и меньше чем за неделю только штыри да металлические молнии от неё оставила. Но самое интересное — «подружился» гриб с молоденькой, чахлой сосной и всего за пять лет превратил её в могучее дерево. Так и живут вместе — сосна, как я понял из немного путаных и изобилующих научными терминами рассказов Зотова, кормит гриб разными сахарами, а тот, в свою очередь, снабжает дерево водой, минералами и ещё какой-то штукой, от которой дерево быстрее расти начинает.

Грибная Деревня встретила нас тишиной, крепким запахом прели и удивительным спокойствием. Даже ветра здесь почти не бывает — не пробивается ветер за кольцевой «лес». И всё вокруг — покосившиеся печные трубы, песок, шиферные листы, — опутано редкой сетью из чёрных веревок грибницы, да поднимается в самом центре деревни десятиметровый губчатый «обелиск» — многолетнее плодовое тело гигантского гриба. К нему лучше не подходить — фонит рядом так, что счётчик зашкаливает, набрал грибочек нуклидов под завязку и до сих пор набирает.

На карте «ботаников» это место обозначено как «биологическая аномалия первой группы». А это значит, что вполне можно добыть здесь «панацею» и «жгучую слизь». Цена у них невысокая, не больше пятидесяти монет за сто грамм, но спрос стабильный — на Большой земле из них какие-то особо действенные таблетки для омоложения делать научились. Сионист, вооружившись пластиковым шпателем и парой специальных контейнеров, уже отправился собирать «слизь» с упавшей печной трубы, должно быть, заказ на неё получил. Ересь, выслушав строгое указание не приближаться к «обелиску», отправился исследовать деревню. Я не возражал — аномалий, кроме «горячего пятна» в центре, здесь не было. Ноль эмоций у парня — недавно перестрелка была, люди погибли, а ему хоть бы хны. Посмотрел так равнодушно на трупы, кинул на плечо «трещотку» свою и дальше потопал. Буркнул что-то вроде «а, насмотрелся уже… разборки, считай, каждую неделю были, да и по телеку целый день одни трупаки». Привычный, значит. Нехорошая это привычка, не нравится она мне… что же там, за Периметром, творится? Здорово я, видать, от жизни отстал. А Фреон тогда всё удивлялся — как это, мол, получается, бандитов сколько раз под корень изводили, а меньше их не становится. Откуда только берутся? Да из таких вот Ересей, друг мой Фреон. Из тех, кому чужая жизнь не дороже плевка, которых воспитали университеты улиц и западных боевиков. Телевидения в Зоне нет, Интернет только у «ботаников», совсем от мира отрезаны сталкеры. Ну, Бивень и присобачил к полкам телевизор, плеер с Большой земли заказал и целую коробку дисков к нему. Чего там только не было — и старые, и новые фильмы, мелодрамы какие-то, боевики, фантастика… и поставил как-то раз Бивень диск с фильмом — про Рэмбо какого-то. Смотрели сталкеры, смотрели, как этот самый герой всех налево и направо валит, а потом Лихо встал и говорит: давай диск сюда. Взял, посмотрел на него пару секунд, а потом сплеча об стойку хрясь, только осколки радужные полетели. И с тех пор крутит Бивень всего пару фильмов старых — про Холмса с Ливановым, да ещё «Холодное лето пятьдесят третьего». Всё расстраивался, зачем такую кучу дисков заказывал, всё равно, подлецы, не смотрят…