Сергей Клочков - Лунь

— И как получилось-то? Что помнишь?

— А… отметил удачу. Крепко выпивши был… заснул, в общем. Вон там, недалеко…

— Ну а подходил кто-нибудь?

— Выпивши был… спал я. Мразь… сука… как же так…

— Крутился тут один, — сказал один из сталкеров. — Рыжий такой, молодой. Вроде и к Лешему подходил.

— Эй, Лунь! — Хип подбежала и, ещё не отдышавшись, тихой скороговоркой сообщила: — Короче, факт, свалил Ересь… ф-фу… это, час назад мимо поста прошёл. Долговец сказал, что он быстрым шагом умотал на Свалку. И ствол забрал, вот. Выход с базы перекрыли, но десяток сталкеров ушли ещё раньше.

— Слышь, мужики! Даже не знаю, как и сказать… — Долговец Бер пожал плечами. — Что делать будем? Не шмон же устраивать?

— Ага… щас!

— Ну, ни хрена себе… крыса…

— Чё за гадство? Тут ведь таких уродов и не было никогда… все свои, нормальные…

Поднялся гул голосов. Народу собралось уже немало.

— Есть у меня подозрение, — громко сказал я. — Что был один урод.

Шум тут же стих. Я почувствовал на себе взгляды. Ох и неприятно же это…

— Кто?!

— Философ. То бишь Ересь.

— Не знаю такого. Один или с кем пришёл?

— Или с кем. В моей команде был… — Тяжело дались мне эти слова. Аж испарина выступила.

— Ну, Лунь… ну ты ваще…

— Наслышан о тебе, — тихо сказал Бер. — Говорят, классный сталкер и человек надёжный. Кого попало с собой не берёшь…

— Достану гада, — прохрипел я. Взгляды, взгляды… хоть под землю провались. — Мой косяк, мужики, мне и исправлять.

Как шёл до первого поста, помню смутно. Потому как перед глазами маячила конопатая физиономия, и преданный взгляд, и чёрная бандана с выцветшими черепами. А вокруг морды клубилась тёмными сполохами жгучая ненависть, и сами собой до хруста сжимались кулаки. Ах, Ересь, Философ ты наш. Что я с тобой сделаю…

— Добро. — Долговец открыл ворота, предварительно переговорив по рации, и я рванул. Сзади послышался лёгкий топот. Я обернулся. Хип, конечно.

— Вернись! — коротко бросил я ей.

— Ага, — ответила она. — Уже!

Ну, до чего упрямая… времени спорить не было.

Час… если быстрым, шагом ушёл, то километров семь Ересь отмахал. А если с перебежками, то и все десять. Ох, дурак, и на что он только надеялся?.. Нет, Лунь. Это ты дурак. Не просто дурак, а чемпион среди оных. Какого чёрта ты Философа на «Росток» тащил, когда можно было с Мелиховым договориться? Это же проще намного, через учёного Ересь за Кордон отправить, вертолётом… ты вот не допёр, а он додумался. И что говорить надо, ты этого урода чётко проинструктировал, и у Айболита он всё подробно узнал насчёт графика вертолётов. Сегодня, в одиннадцать, и поминай как звали. С деньгами, арт учёным сдаст, смотрите, мол, какой я офигенный сталкер и в Челябинске буду очень полезен. И никак его, мерзавца, уже не достать, а тебе, Лунь, вовек не отмыться. Так что бегом, сталкер, и береги дыхание. По этой дорожке он пошёл, только по ней, других троп он не знает…

Плохо по Зоне бегать, и особенно плохо — быстро бегать. Даже по знакомой, хорошо разведанной тропе. Но ничего не остаётся… однако таких кроссов в моей жизни ещё не было. Хип уже начала отставать, а я всё добавлял ходу. Спасибо вам, долгие, изматывающие переходы с тяжёлым рюкзаком! И будь вы неладны, редкие сигареты, выкуренные на привалах. Шансы догнать есть. Парень он дохлый, вполне может быть, что и пяти километров не отошёл, будучи уверенным, что мы ещё десятые сны досматриваем. Самый воровской час выбрал — с трёх до пяти. Догоню. Только бы не убить гада, он мне живым нужен. Злость добавляла сил. И злишься ты, Лунь, не из-за того даже, что Ересь сталкера обворовал, хотя за одно это его можно было пристрелить на месте. А из-за того, что поверил ты ему. Купился и на взгляды прямые, и на «искренние» слова, и на «доверие». Плюнул мерзавец, прямо в душу мне плюнул. Не сбивать дыхание… не сбивать.

Усталость уже давала о себе знать. Но скорость бега я не снижал, черпая силы из одной только ярости. В лёгких уже похрипывало, а ноги отяжелели. Вон он. Уже достаточно рассвело, чтобы я увидел далеко впереди знакомую фигуру. Не успеет он до «Купола». Ересь оглянулся, заметил меня и наподдал. Беги, сволочь. Всё равно не уйдёшь. Воздух стал железной стружкой, жёстко царапающей горло и оставляющей во рту металлический привкус. Сердце уже пыталось выскочить из грудной клетки, колотилось так, что вызывало тошноту. Кровь долбила в виски. А ведь догоняю… догоняю!

— НЕПАДХАДИЗАВАЛЮ!!! — завизжал Ересь. Развернулся, сдёрнул с плеча «трещотку» и несколько секунд не мог ухватить рычажок затвора. Короткая трескучая очередь была выпущена в белый свет, когда я уже с разбегу нырнул в канавку у дороги. Знаю, нет у тебя больше патронов.