Юрий Пашковский: ПТЕНЦЫ ВИНДЕРХЕЙМА

- Да не нервничай ты так, - вздохнула та. - Не съедим.

- Где хакама отхватила, белобрысая? - с беззлобной насмешкой поинтересовалась ниронка.

- Это подарок моего учителя. - Противный узел наконец-то поддался, и просторные брюки скользнули вниз.

- Не, ну ты глянь. Сразу видно здорового ребенка. - Ниронке хотелось поболтать. Докторша только отмахнулась и достала металлическую трубку.

- Так… Дыши. Не дыши. Покашляй…

Альдис не дышала, кашляла, подставляла коленку, дотрагивалась пальцем до кончика носа, вставала на большие медные весы, напрягала необходимые мышцы.

- Отличные рефлексы, - резюмировала докторша.

- А я что говорю? - снова влезла ниронка. - Чего детей, как тюленей, на убой откармливать? Тебя драться учили, белобрысая?

- Да, немного. И еще кобу-до.

- Ай, молодца!

Альдис почувствовала, как губы сами собой расплываются в улыбке. Ей нравились такие женщины - простые, чуть грубоватые, уверенные в себе. Похожие на мужчин. С ними не нужно играть в странные двусмысленные игры, от них понятно чего ждать. С ними она чувствовала себя как-то… спокойнее что ли. И пусть поведение ниронки посчитали бы нахальным и недопустимым в приличном обществе, девушке оно было по душе.

- Потом проверю, как учили.

- А вы у нас что-то вести будете?

- Буду, если тесты не завалишь. Три шкуры сдеру.

- Кейко, не мешай. Быстрее закончим.

Нудные вопросы о здоровье. Нет, Альдис ничем не болеет. Самочувствие отличное. За последний год? Два раза простудилась. Да, зрение хорошее…

- Что?

- Ты девственница? - терпеливо повторила докторша.

- Ну да, разумеется… - все, что смогла выдавить из себя оторопевшая девушка после паузы.

- Сейчас проверим, пошли за ширму.

- Может не надо…

- Надо!

- Я не хочу…

- Слушай, это доставит мне не больше удовольствия, чем тебе. Но есть правила. Так что или иди за ширму, или сама разбирайся с нашими бюрократами.

От альтернативы в виде возвращения к сонному лейтенанту и разговора с ним на эту щекотливую тему Альдис почувствовала тошноту.

- Кто с мамашами, за тех родительницы все утрясают. Не повезло тебе, подруга, - прокомментировала ниронка.

- Я устала наблюдать эту сцену каждый день в кабинете, Кейко.

- Да ладно тебе, подмахни бумагу. По глазам вижу, что не врет белобрысая. Не врешь ведь?

- Не вру! - Альдис горячо закивала. Неужели отвратительной процедуры удастся избежать?

- Тебе же хуже, если врешь. Медосмотр каждый год, за такие дела гауптвахтой не отделаешься.

- Кейко, я не буду нарушать инструкцию. Если хочешь, сходи с ней и поскандаль.

- Вот еще!

- Тогда, - докторша снова перенесла внимание на Альдис, - иди за ширму. И привыкай - это обязательная процедура. Больно не будет.

Больно не было - было противно.

Экзамены показались ей пустяковыми. Усталый и равнодушный преподаватель задал несколько задач по математике. Альдис такие еще два года назад как орешки щелкала. Вопросы по географии и истории, на которые и десятилетние дети ответят. Она до последнего ожидала какого-то подвоха, боялась, что он специально усыпляет ее внимание, чтобы потом подловить, и поэтому страшно волновалась.

На собеседование девушка шла в приподнятом настроении: все преграды пройдены, оставалась чистая формальность. Она будет учиться в Академии! Она стремилась к этому почти год. Восемь месяцев интенсивной, яростной подготовки, зубрежки, изматывающих упражнений. Отец сказал: "Ты сможешь. Ты же моя дочь".

Она сможет. Она прославит свой род и тогда никто не посмеет назвать ее полукровкой.

Дверь в шестую комнату была приоткрыта. Альдис просунула голову в щель.

- Заходи, дитя, не стесняйся.

Внутри сидел храмовник, и поначалу Альдис даже обрадовалась. В самом Храме Солнца ей бывать не приходилось, в Акульей бухте рыбаки хранили верность старым богам. Но отца Джавара из Ордена Блюстителей на острове любили и уважали - он был добрым человеком.

Только на середине комнаты девушка обратила внимание на небесно-голубые одежды храмовника и вышитый на мантии треугольник с глазом в центре. О нет! Орден Небесного Ока! До этого она видела такие символы только на картинках.

- Садись, милая, не бойся меня. - Храмовник уловил ее нерешительность и доброжелательно улыбнулся. У него было мягкое, незапоминающееся лицо и очень светлые, почти белые брови. От висков к затылку через короткий ежик соломенных волос тянулись две чисто выбритые полоски загорелой кожи. Альдис уставилась на них, не в силах скрыть любопытство. Она плохо разбиралась в сановной атрибутике, но загар говорил о том, что снуртинг - посвящение в жреческий сан - храмовник прошел давно.