Андрей Шевченко - Возвращение рейдера

Рейдеры так и не успели разобраться с этим вопросом, потому что высокие двустворчатые двери отворились и вошёл слуга. Он встал в стороне от входа, и теперь был виден другой человек, одетый в простую без украшений белую тунику. В руке он держал свиток бумаги или, скорее, папируса, со свисающей с него на верёвочке печатью.

— Правитель больших и малых народов, властитель Корва и владетель всего междуречья, царь Пеззон четвёртый ждёт вас на аудиенцию. Прошу идти за мной.

Он развернулся и неторопливо вышел в коридор, поджидая гостей. Персиваль помог Александру подняться — у того всё ещё шумело в голове от карда, и рейдеры двинулись вслед за дворецким. Брат Херес, успевший за короткое время произвести шесть дегустаций, побрёл за остальными, иногда икая на ходу.

«Наверное, кто-то меня вспоминает, — предположил он. — Может быть, это та рыженькая торговка, с которой… И-ик… Нет, не она…»

Александр думал, что их заставят проторчать не меньше двух часов в ожидании аудиенции, как он знал об этом из книг или телестерео, но ошибся. Едва только дворецкий вошёл в залу и объявил о прибытии гостей, как их тут же пригласили войти. Два чёрных как смоль кушита, стоявшие на страже у тяжёлых, обитых бронзовыми накладками дверей, отодвинули копья в стороны, давая проход. Внутри тронного зала Александр намётанным глазом насчитал человек двадцать телохранителей у окон, портьер и трона. Ещё столько же было визирей и советников царя, одетых в самые разнообразные одежды, а из их головных уборов можно было организовать нехилый магазин по продаже чалм и тюрбанов. Центральное место в зале занимал трон из слоновой кости, оправленный в золото и серебро и украшенный огромным количеством драгоценных камней всех цветов и размеров. Макс Нубо склонился к Королёву и прошептал на едином языке:

— Мне кажется, что в это сидение вмуровано больше половины государственной казны. Может, устроим маленькую революцию и займемся экспроприацией…

Сергей, не меняя выражения лица, так же шёпотом ответил:

— Глаз вырву!

Алан Уорд по кличке Вырви Глаз вопросительно обернулся к командиру абордажников.

— Нет-нет, это мы между собой, — успокоил его Сергей.

Макс признал свою идею непопулярной и теперь издалека любовался троном, не обращая внимания на его обладателя, хотя следовало бы сделать всё наоборот.

Царь Пеззон имел представительную внешность, которая вполне соответствовала его характеру. Чуть с горбинкой нос, тёмные умные глаза, суровые складки вокруг рта — всё говорило о том, что он был сильной личностью. Судьба обошлась жестоко с этим правителем. Тринадцатилетним мальчишкой он лишился родителей, когда приспешники культа «Белого Вогна» пытались произвести дворцовый переворот и посадить на трон своего ставленника. Амар Хоптех, впоследствии ставший Пеззоном четвёртым, тогда спрятался в груде окровавленных простыней, придвинув сверху тело мёртвого раба. Наутро верные царю войска вымели изменников из дворца и перебили их. И он, ещё вчера не помышлявший о власти, неожиданно стал правителем огромного и сильного государства.

Едва князь Аламы и гистанский шейх Борджед узнали о случившемся, как тут же нарушили мирные договоры и двинули свои войска на Корв, отхватив по изрядному куску соседской территории. Не по годам умный Пеззон, чтобы сохранить армию, подписал позорный договор, по которому захваченные земли навечно переходили в пользование нынешним владельцам. Это чуть не привело к бунту знати, но Пеззон предусмотрительно увеличил жалование всему армейскому составу — от рядовых солдат до полководцев, благодаря чему удержал кормило власти в своих руках.

Полтора года спустя войска под предводительством самого Пеззона неожиданно напали на Аламу, выбили горцев из захваченных земель и осадили ещё два их города. Шейх Гистана увидел в происходящем возможность безнаказанно пограбить беззащитные границы соседнего государства, но он жестоко просчитался. Пеззон руководил осадой горского поселения, когда к нему пришёл неизвестный, назвавшийся посланником Оракула, и сказал всего одну фразу: «Борджед идёт к Радужной долине», вышел из шатра царя и… исчез. Охрана клялась, что из шатра вообще никто не выходил.

Пеззон тогда призадумался. С давних времен по междуречью ходили слухи об Оракуле, провидце настолько правдивом, что ни одно его предсказание не было ошибочным. Он не находился на службе ни у правителей, ни у богов, а являлся служителем Великого Равновесия между Порядком и Хаосом. Оракул был высшей инстанцией, к которой обращались в последнюю очередь, когда идти уже больше некуда. Рассказывали истории, что в те мифические времена, когда Сэт убил своего брата, именно Оракул склонил чашу весов не в его пользу, после чего Сэт был заточён в тюрьму и уже оттуда пытался пакостить всем, до кого мог дотянуться.