Михаил Луговой: Игра на понижение

– Перерыв, – скомандовал Пассош. – Пару часов передохнем. Заварите нам чаю, Ахмед?

К работе они вернулись через два с половиной часа, когда из-за стены кратера показался краешек восходящего солнца и от всех предметов по лунной пыли протянулись длинные тени. Термобуру понадобилось около часа, чтобы прожечь десяток метров породы. Но когда они предположительно достигли свода «пузыря», автоматика внезапно заблокировала работу. Над распределительным блоком, нагнетавшим в рабочий орган керосин и кислород под давлением в семь атмосфер, вспыхнул красный проблесковый маяк, в динамиках скафандров раздалась пронзительная трель.

– Неисправность! – крикнул Ахмед.

– Вадим, ты опять забыл сменить баллон!

– Это не я, – озадаченно откликнулся гравиметрист, пытаясь понять, что не так с установкой. – Неоптимальный состав газовой смеси? Вибрация?!

Прежде чем он успел понять, в чем дело, грунт под их ногами дрогнул, и из скважины ударила в вакуум газовая струя. Через пару минут мини-извержение прекратилось. Люди, инстинктивно отпрыгнувшие в стороны, вернулись к пробуренной скважине.

– М-да, довольно неожиданно… – Пассош, озадаченно пытаясь почесать свою пиратскую бороду, заскреб закованной в перчатку ладонью по кирасе скафандра. – С такой малой глубины, как здесь, газы должны были диффундировать миллионы лет назад. Что там на анализаторе?

– Азот, – коротко откликнулся гравиметрист.

– Азот?!

Азот на Луне содержался лишь в поверхностном слое, куда попал либо с ионами солнечного ветра, либо из атмосферы Земли, пока та не обзавелась магнитным полем. Но газообразного азота на Луне быть не могло.

– Сами посмотрите, – гравиметрист указал на экран анализатора. – Азот семьдесят процентов, водород двадцать пять, остальное метан.

– Так-так. Еще лучше. Гипотезы какие-то есть?

Тут у Ахмеда что-то впервые забрезжило в памяти. Понабравшись у ученых энтузиастов специальной терминологии, он помнил, что часть информации, переданной инопланетным разведывательным зондом, интерпретировалась как состав атмосферы его создателей. Точные цифры выветрились из памяти Ахмеда, но элементы он помнил – водород, азот, метан. Пассош тем временем опустил в пышущее жаром проплавленное отверстие светодиодную нить с анализатором на конце и теперь озадаченно взирал «в никуда», то есть, конечно, на изображение, которое проекционные лазеры создавали на сетчатке его глаз.

– Возникает ощущение, что это кратерная полость, – наконец сказал он. – Ясно различимы импактиты [3]и расплав, но не линзами… Но вот откуда здесь такое количество углерода? И газы тоже…

– Это должен быть очень небольшой и высокоплотный объект, – согласился с ним гравиметрист. – Форма кратера с самого начала показалась мне необычной. Создается ощущение, что стадии экскавации здесь вообще не было. Что-то, как шило, проткнуло поверхность и… взорвалось? Может, это был искусственный объект? Бомба?

– Не знаю я бомб, которые образовывали бы после себя заплавленную камеру, – возразил Пассош. – И бомб, которые взрываются азотом и водородом, я тоже не знаю.

– У меня есть гипотеза, – вклинился в их разговор Ахмед. – Это кутриттер.

– Чушь! – немедленно откликнулся Пассош. – Фанатики с «Ди Лулы» эти сказочки рассказывают, чтобы деньги с толстосумов стрясти!

Ахмед пожал плечами, нет так нет. Но гравиметрист имел по этому вопросу собственное мнение.

– Полость практически полусферическая, – как бы размышляя, протянул он, – на дне, похоже, аутигенная брекчия, а тагамиты размазало по стенкам [4]. Скорее всего, если завалы на дне разгрести, мы обнаружим объект. Аппаратура показывает там довольно плотную структуру.

– Врет твоя аппаратура, – убежденно заявил начальник партии. – Показания все время разные.

– Может, и врет. Но раскопать надо. Взять образцы… Я такого никогда раньше не видел – есть шанс прославиться. Назовут это, скажем, астроблемой Рубцова – Пассоша. Звучит?

– Рубцова – Пассоша – Талабани, – поправил его Пассош. – Ким удавится с досады. Хочешь прославиться, Ахмед?

– Лучше деньгами, – пожал плечами пилот.

– Значит, решено – расширяем.

Спустя еще три часа гравиметрист через колодец, в который превратилась расширенная универсальным буром скважина, сумел подцепить ковшом пробника засыпанный мелкими угловатыми обломками плотный объект и извлечь его наружу. Пассош с Ахмедом бросились разгребать породу, но, выбросив из ковша несколько пригоршней дробленного камня, озадаченно остановились. Подошедший к ним гравиметрист осторожно извлек из каменной кучи нечто, явно не бывшее природным феноменом, – молочно-белый матовый цилиндр с серебристым напылением на торцах.