Михаил Луговой - Игра на понижение

Леопольд Кунео выглядел и вел себя совершенно противоположным образом. Сейчас на нем был костюм классический и строгий по покрою, но такого радикально-красного цвета, что хотелось немедленно отвернуться. Глаза главы комитета по подготовке Контакта были подведены золотой краской в древнеегипетском стиле, а на голове присутствовало нечто, что даже прической назвать было затруднительно. В Организации он считался человеком номер три, а повод, по которому они сегодня собрались, несомненно, выводил его на первое место.

Над головами приглашенных мигал в воздухе голографический восклицательный знак – указание на информационную безопасность помещения.

– Я так понимаю, господа, с документами вы уже ознакомились, – произнесла госпожа Генеральный секретарь, делая одновременно мужчинам знак садиться. – Мы знаем, что кутриттер обнаружен и в настоящее время находится в распоряжении Международной администрации на лунной базе «Армстронг». Там произошла некрасивая история с подстроенной катастрофой и убийствами. Нам надо постараться, чтобы ничего подобного не повторилось.

– Для начала неплохо бы развеять все сомнения в этом, – пробубнил Либаль. – Не дай бог это очередная мистификация. Что-то в этом роде уже было, как я помню.

– Не в этот раз, – покачал головой непривычно серьезный Кунео. – Найденный… объект целиком и полностью соответствует всем параметрам, указанным в обращении Почтальонов. Масса, альбедо, размеры, абсолютная прочность – все совпадает. Словом, это именно то, что они хотели нам передать.

– Господа, соберитесь, – строго напомнила женщина. – Думаю, что ни у кого не возникает сомнения в том, что этот артефакт, является он кутриттером или нет, должен оставаться в руках ООН. Вся дальнейшая работа с ним должна проходить под нашим контролем. Вопрос: где именно и как это осуществить?

После того как ООН в своем прежнем виде не смогла предотвратить конфликты сороковых годов, многие посчитали Организацию лишенной смысла. Лет десять она влачила жалкое существование на обочине мировой политики, становясь не более чем клубом по интересам, когда произошел Первый Контакт. После посещения Солнечной системы инопланетным зондом организация, которая могла бы представлять собой все человечество, неожиданно оказалась вновь востребованной. Беда в том, что у ООН к тому времени появились конкуренты. Правительство Североамериканского союза стряхнуло пыль с идеи давно почившей «Лиги демократий» и, слегка подретушировав, выдвинуло идею «мирового правительства» в пику «обанкротившейся и погрязшей в коррупции ООН». Миру грозил очередной виток противостояния наднациональных организаций, и хорошо, если только дипломатического. В этот момент тогдашний Генеральный секретарь Боливар Руэда сделал дальновидный ход, который и подарил Организации вторую жизнь. Он выступил с предложением передать под контроль ООН проект добычи лунного гелия-3 и сумел превратить обычную, в общем-то, коммерческую идею в величественный Международный лунный проект. Это потребовало реформы ООН, причем настолько радикальной, что многие были напрочь не готовы признать новую ООН преемницей старой и даже называли ее ООН-2.

Реформы и в самом деле были масштабны и отнюдь не ограничивались переездом штаб-квартиры из Нью-Йорка в Женеву, как это утверждал сам Руэда. В борьбе с «мировым правительством», которое, по сути, было трансформацией государственных органов с переходом их на международный уровень, Руэда превратил Организацию в подобие транснациональной корпорации, имеющей интересы, отличные от интересов стран-основателей, владеющей собственностью и ведущей деятельность, зачастую весьма отличную от прописанной в уставе. Это дало громадные бонусы, поскольку Организация аккумулировала в своих руках все ресурсы, выделяемые мировыми державами на деятельность в рамках Лунного проекта, и расходовала их, исходя из собственных понятий о целесообразности, не тратя время и силы на многочисленные согласования. Но это же имело и негативные последствия, когда страны-участники начинали чувствовать, что их оттирают от важнейших решений в мировом масштабе.

– Ну, вариантов я вижу только два, – осторожно заметил Либаль. – Либо мы везем этот артефакт на Землю, либо исследуем его на Луне. Напомню, что на базе «Циолковский» до сих пор законсервированы помещения и аппаратура для работы с инопланетными образцами. Я бы предпочел исследовать артефакт там.