Михаил Луговой - Игра на понижение

– Обнаружен противник, – пояснил Сергеев. – Сейчас мы его…

Земля под ними дрогнула.

Эвакуацию удалось провести без проблем. Людей приводили в себя, помогали утолить жажду, затем выбраться через аварийный люк на корпус, а оттуда спуститься на песок. Многие сразу садились или ложились, и стоило больших усилий заставить их подняться снова и отойти метров за триста от носа корабля, где второй пилот решил обустроить лагерь. Для этого ему пришлось оттащить туда пару надувных спасательных плотиков из аварийного комплекта, из которых получились вполне пристойные палатки. В одной из них он собирался держать запас воды и продуктов из аварийного запаса, за которыми еще только предстояло снова лезть внутрь корабля, в другой палатке Евгений решил разместить раненых. Пассажиры, особенно те, у кого лунный стаж был большим, перенесли перегрузки плохо. Многих тошнило, у всех без исключения поднялась температура и подгибались ноги, поэтому особого толку от их помощи не было, но собственно раненых было немного. Один из мужчин рассек кожу на голове, а пожилая женщина сломала ногу, причем уже снаружи, неудачно спрыгнув с искореженного корпуса на песок.

Тяжелее всего было с пострадавшим наемником, которого пилот и бортпроводница, убедившись, что тот дышит нормально и помирать в ближайшее время не собирается, решили вытаскивать последним.

– Меня больше всего беспокоит, что нет связи, – говорил Евгений Алине, придерживая голову раненого, чтобы она не билась при спуске об обшивку. – Держи, держи! Вот так… Я аварийные передатчики запускал и через планшеты и фоны пассажиров пытался связаться – глухо. Цифровые диапазоны молчат, на аналоговых сплошной треск. Спутники не ловятся, даже навигационные. Полная изоляция. Ума не приложу, что могло случиться. Вот опять, слышишь?!

Где-то вдалеке, на севере или северо-востоке, раздались громовые раскаты, но спустя минуту звук прекратился.

– Уже не в первый раз, – заметила Алина, поднимая веко лежащему на песке наемнику. – Гром? Бывает вообще гром в аравийской пустыне?

– Мы не в Аравии, – коротко бросил Евгений, вешая за спину рюкзак с кутриттером и ухватив раненого со спины под мышки. – Берись за ноги.

Его никак не оставляло нехорошее предчувствие, очень уж этот далекий гром походил на артиллерийскую канонаду.

– Не в Аравии? – удивилась девушка. – А где?

– Наверное, в Каракумах, – пропыхтел Евгений, стараясь шагать не слишком широко, чтобы не заставлять бортпроводницу семенить. – Или в Кызылкуме. Или какие у нас там пустыни к востоку от Каспия? Я тянул на Байконур.

Алина от неожиданности остановилась и чуть не выпустила из рук ноги пострадавшего.

– Как на Байконур?! Зачем?

– Расскажу – не поверишь, – покачал головой пилот. – В самом деле не поверишь. Я себе уже и сам не верю, честное слово. У этой дряни, которой накачал меня террорист, не могло быть галлюциногенного эффекта?

– Вообще-то нет… Но эти препараты должны применяться внутривенно или внутримышечно. И не вместе. А перорально, да еще и со спиртом… не знаю.

– Точно, глюки, – приуныл пилот. – Хана мне. Спишут с летной работы. Этих уродов в рубку привел, корабль разбил…

– Ты всех нас спас, – ответила Алина. – А корабль сбили, это точно. Я видела дырки в корме. Вот только с какой целью?

– Из-за этой штуки, – пилот тряхнул плечом с висевшим на нем рюкзаком. – Я думаю, именно она была им нужна. Им всем.

Про кутриттер он Алине рассказать не успел. До пассажиров начало доходить, что происходит нечто из ряда вон выходящее, поскольку уже много часов после аварийной посадки к ним никто не приходит на помощь, а никакие каналы связи не работают, и одна из женщин забилась в истерике.

– Не разбредаемся! – кричал Евгений, рубя ладонью воздух. – Сидим на месте и ждем помощи. Не знаю я, что случилось, но помощь придет, иначе просто и быть не может. Связь по неизвестной мне причине отсутствует, но нас наверняка видно с орбиты, поэтому оснований для паники нет. Сидим на месте и экономим воду.

Сам сделав несколько глотков, он вытер губы и отдал Алине бутылку.

– Короче, так. Не позволяй им расходиться. Релаксанты потрать хоть все, но пассажиры должны сидеть на одном месте. Рюкзак я оставил в госпитальной палатке, никого туда больше не пускай, понятно? Это важно.

– А ты?