Вадим Михальчук: Люди и волки (Черная пустошь – 2)

Я рассказывал ему всё, что я пережил за эти месяцы, и чувствовал, как с каждым словом я слабею, как будто каждое слово съедает меня частица за частицей. На самом деле это было правдой, за каждый свой поступок, правильный или нет, я заплатил сполна.

Когда я закончил, моя душа была чиста. Я не убил больше ни одного человека, кроме того, который убил меня. Я смог донести до людей историю Илая, чтобы люди знали, что эта жестокая бойня могла бы и не произойти. Кто был в этом виноват – придется разбираться людям и сейрам после меня, моя же миссия была выполнена.

Я очистился, мое тело стало легким, как пух, как пар, как облака. Я закрыл глаза и увидел своих живых и здоровых детей, зовущих меня к себе, я увидел своего внука, бегущего навстречу мне. Я побежал им навстречу…

* * *

Волк рассказал Ричарду всё, что знал. Ричард устало опустился на землю и прижался щекой к остывающей руке Майкла. Когда он поднялся, то увидел, что волк тоже умер. Его глаза были широко открыты, как будто бы он видел что-то за пределами смерти.

Ричарду не смог оставить их лежащими вместе там, на этом холме. Он не смог сжечь их, у него просто не поднялась рука, он перетащил их тела к воронкам от разрывов бомб ниже по склону холма. Он похоронил их в разных воронках, это было не очень правильно, как ему казалось, но всё-таки они убили друг друга, а тела убитых врагов не должны лежать в одной могиле.

Ричард провозился с этим почти целый день, обрушивая склоны воронки вниз, пока на месте тел не выросли земляные холмики. Потом он собрал вещи, которые ему удалось вытащить из развалин, подхватил уцелевшую снайперскую винтовку и зашагал прочь от холма.

Через час стал накрапывать дождь и Ричард натянул на голову капюшон куртки…

Ночью над холмом, на котором погибли все воины-сейры и все добровольцы-солдаты, прошел ливень. Всю ночь небо проливало на землю потоки дождя, как будто запоздало скорбя о погибших. Потоки воды погасили тлеющие огни и смыли пепел, но не смогли полностью смыть следы произошедшего. Скоро стебли поздней травы проросли на этом месте, избегая расти только на выжженной до глины земле. Зимой всё укрыл обильно выпавший снег, но это было уже потом, а спустя четыре дня после того, как отряд добровольцев отправился в лес, патруль, обходящий северный сектор внешнего периметра, с трудом узнал в шатающейся фигуре, вышедшей из леса, военного советника Колонии Ричарда Вейно…

Можно было бы рассказать о том, как сложилась судьба жителей Колонии, как долго оставался на посту мэра Джек Криди-старший, рассказать о судьбе его сына, Криди-младшего, рассказать о судьбах тысяч колонистов, рассказать о том, как Ричард Вейно рассказал Маргарет Аттертон о судьбе её пропавшего сына, рассказать о дальнейшей жизни братьев Томпсонов, Дэвида Варшавского, Николая Верховина. Рассказать о том, как Сергей Дубинин, оправившись от потрясения, продолжил свою работу на посту биолога, и что никто из его учеников никогда в жизни не видел, чтобы учитель хоть раз улыбнулся. Рассказать о тысяче вещей, о тысячах судеб, например, о судьбе сейров, родившихся после Великой Битвы у Холма Полночного Ужаса, но всё это – уже относится к будущему времени, когда Колония стала городом…

24 апреля 2004 г.