Вадим Михальчук - Люди и волки (Черная пустошь – 2)

А хотел я одного: умереть от руки человека, убившего моих детей.

Я вышел из-за развалин и сказал ему…

* * *

…"Вот мы и встретились, человек", – услышал Майкл Фапгер в своей голове, как впервые до него услышали звуки речи сейров охотник Илайджа Аттертон и Сергей Дубинин. Майкл цапнул рукой кобуру на правом бедре и успел удивиться тому, что пистолет не выпал из нее при падении. Он посмотрел в глаза стоящего перед ним волка и они показались ему знакомыми.

– Майкл! – прокричал сверху Ричард, пытаясь спрыгнуть вниз.

– Оставайся там, Ричи, я с ним разберусь сам! – крикнул Майкл, внимательно следя за неподвижно застывшим волком.

– Ну, ну, иди же ко мне, урод, – ласково сказал Майкл, подумав, что слова, прозвучавшие в его голове, были простой звуковой галлюцинацией.

Волк без разбега бросился на него. Майкл успел трижды выстрелить, прежде чем острые когти ударили его в живот…

* * *

…Мое тело вновь подвело меня.

Я, ни слова больше не говоря и не желая продлевать и так затянувшееся время ожидания собственной смерти, бросился на человека, который держал свое оружие направленным на меня. Его друг, засевший в остатках разрушенного здания, позвал моего убийцу по имени. Человек, который убил моих детей, что-то ответил ему, я не прислушивался, что именно, и позвал меня.

Я молча бросился на него. Его оружие прогрохотало трижды, трижды куски металла пробили меня, причинив страшную боль, и мои инстинкты зверя оказались сильнее жажды смерти: когда наши тела соприкоснулись, я выпустил когти. Его плоть и одежда легко подались моему усилию и мы упали вместе: оба – убийцы, оба – жертвы…

* * *

Ричард видел, как упали Майкл и волк, и спрыгнул вниз, не выбирая место приземления. Ему повезло – он не попал в пламя и ничего себе не сломал.

Он подбежал к лежащим на земле, схватил пистолет Майкла и приставил ствол к голове волка.

«Давай», – раздался чужой, смертельно усталый, голос в его голове, – «чего же ты медлишь?»

Ричард принял всё, как есть – у него было сил, чтобы удивляться.

– Как ты, Майкл? – спросил он, не обращая внимания на слова волка.

– Хреново, Ричи, – попытался улыбнуться Майкл, его лицо было бледным, губы медленно синели, он прижимал обе руки к животу, – он меня здорово порезал.

Ричард посмотрел на волка, тот лежал, спокойно глядя на людей, его грудная клетка была пробита в двух местах, третья пуля попала в живот.

«Я не хотел убивать его», – услышал Ричард.

– А все же убил, – прошептал Майкл, – но я не в обиде. Сегодня сотня парней погибла по моей вине, и ваших я перебил несчетно.

– Ты ни в чем не виноват! – вскричал Ричард, но ни Майкл, ни волк не обратили внимания на его слова.

«Я знаю, ты убил моих детей этой весной. Моя дочь была беременна, ты стоял над её телом и тебе было её жаль», – сказал волк.

– Откуда ты знаешь?

«Я наблюдал за тобой из леса. Хотел убить».

– Я не видел тебя.

«Ты видел меня, чуть позже. Ты чуть не сжег меня из вещи, которая извергает огонь».

– Всё равно, – Майкл попытался лечь поудобнее, но у него не хватило сил, – прости, если сможешь.

«Я вас уже всех простил».

– С чего бы это? – спросил Ричард, бессильно опуская пистолет.

– Какая разница, Ричи? – простонал Майкл, – мы убили его, он убил нас. Какая разница? Я просто благодарен тебе за то, что это был ты. Это было справедливо.

«Я тоже благодарен тебе за раны, которые ты нанес мне. Я хотел умереть от руки человека, убившего моих детей», – ответил волк.

– Ох, Ричи, – прохрипел Майкл и густая черная кровь хлынула из его рта.

– Майки! – закричал Ричард, но это уже был конец.

Сильное тело Майкла Фапгера замерло на холодной земле в луже собственной крови. Ричард заплакал и подполз поближе к волку. Он заглянул в его глаза:

– Что ты имел в виду, когда говорил, что не хотел убивать его?! – прокричал Ричард, обеими руками сжимая пистолет.

«Он трижды выстрелил в меня, я просто не мог сдержать себя. Ты сам убил бы человека, стрелявшего в тебя, чтобы убить».

– Пусть так! Но это был мой друг, ты понимаешь, мой друг!

«Вы тоже убили моего лучшего друга и еще несколько сотен самых близких мне, не говоря уже о моей семье».

– Тогда как ты можешь говорить, что простил нас?!

«Я расскажу тебе историю о молодом охотнике по имени Илайджа…»

* * *

…Я рассказал всё этому страдающему человеку, раздираемому противоречиями. Я ничего не утаил, ничего не прибавил, потому что перед лицом смерти важно каждое слово, каждая мысль. Это был короткий рассказ, я вложил в него всю свою боль, всю свою любовь, всё самое светлое, но не забыл и про ненависть, и про остальное зло я тоже не забыл.