Сергей Климовцев - Кровь аистов

Его трясло от злобы так, что Дэвиду стало не по себе.

– Их уже споили, развратили и превратили в животных. Они ходят в церковно-приходские школы и вымирают – и все равно дергаются! – Эрик с хрустом раздавил в ладони стеклянный стакан, так что на стол заструилась кровь. – Но ничего, осталось всего одно поколение. Больше некому будет «горести прошлые» считать.

С невероятным трудом Эрик взял себя в руки, обмотал изрезанную ладонь носовым платком и заговорил уже более спокойным голосом:

– В Зону пока пусть поездит Фрай: тебе нужен отдых. Побудь со мной, займись делами. Сделай, как я прошу, сын, – мне еще не раз потребуется твоя голова, и мысли в ней нужно привести в порядок.

Дэвид кивнул, и отец, едва заметно улыбнувшись, поднялся с кресла.

– А где мои шестеро? – спросил молодой человек напоследок.

– Трое вернулись в лагерь. Журналиста вчера взяли в Афганистане. Он ранен, но вроде не опасно. – Отец уже стоял в дверях. – А двое как раз сейчас на пути в Зону.

Он задержался на секунду.

– С последними, – глаза его сузились, – разговор будет особый.

Андрей с Волком действительно находились в тот момент на въезде в Зону, всего в километре от южного блокпоста. Они не полетели рейсовым вертолетом: Волк перегонял для своей группы новенький УАЗ, на который Гроха им оформил служебный пропуск. Не полетели еще и потому, что оба нервничали: никто не знал, что ждет их по возвращении и состоится ли оно вообще.

Вскоре к ним присоединился Гость. Он появился, как всегда, из ниоткуда, сел в машину, припаркованную на укрытой от посторонних глаз лесной просеке, и, глядя на их настороженные лица, усмехнулся:

– Ну, что же вы такие мрачные? Пока все не так плохо!

Те подозрительно глянули в ответ.

– Возвращайтесь, возвращайтесь! – кивнул Гость. – Официально вам ничего не угрожает. А неофициально врагов у вас и так хватало. Просто будьте осторожны.

От него не укрылся взгляд Волка, в котором читалось множество вопросов, и потому он начал с главного из них:

– Им нет смысла вас убивать, тем паче в открытую. Другое дело, если это произойдет «случайно»: местные отморозки или кто-то из своих. И желательно, не прямо сейчас, а со временем. Эти люди знают, что вас выбрали, и не хотят злить нас без крайней на то необходимости. И правильно делают. Они ведут игру. Как обычно. Они умны, умнее, чем большинство людей, но их «изощренные» ходы просчитать не так уж и сложно. Вы и сами скоро научитесь. – Гость слегка улыбнулся. – Благородство и сострадание люди всегда воспринимают как слабость. И ответные меры с их стороны не заставляют себя долго ждать. – Он повернулся к Андрею. – Кстати, у меня для тебя есть кое-что.

Он запустил руку в свою сумку и извлек оттуда небольшой артефакт благородного зеленого цвета с тонким багрово-красным рисунком внутри. Лицо Мельниченко озарила радостная улыбка, и рука сама потянулся к камню.

– Я-то уже с ним распрощался! – Он с благодарностью принял подарок. – Его в госпитале отобрали.

– Его называют «кровь аиста», и он сам выбирает себе хозяина. Береги его, он еще не раз тебе пригодится. – Гость подхватил свою сумку. – Ну, с Богом. И вот еще что… – Он зачем-то тронул край нашивки на рукаве Волка с надписью «Научный лагерь». – Будь осторожен в ближайшие дни. Постарайся не ходить в одиночку.

Пожав им на прощанье руки, он покинул автомобиль, и тот, заурчав мотором, сразу же двинулся по направлению к блокпосту. Гость проводил его взглядом и повернулся чуть левее. Там, за деревьями, раскинулось огромное пространство, которое люди назвали Зоной. Он видел ее всю целиком, с ее лесами, степями и реками, изрезанными бесконечными аномалиями. Ощущал каждый клочок земли и каждое живое существо в его яростной борьбе за существование в этом непростом месте.

Он видел, как рассеивается тьма, заполонившая центр Зоны, затягиваясь вместо этого непроходимой преградой аномалий. И как со всей Украины, и не только с нее, в Зону стремительно стекаются тысячи сильных молодых мужчин в поисках лучшей жизни. «Работы у Волка прибавится», – подумал Гость. Этим людям еще только предстояло осваивать Зону, а заодно и свой собственный мир. И в первую очередь – самих себя.

Он устало прикрыл свои бездонные глаза, успевшие повидать за тысячи лет так много, поднял воротник легкой куртки и через несколько секунд растворился в свежей листве весеннего леса.

Громадный черный зверь мчался через заросли высокой травы. Клыкастая пасть натужно хрипела, он вкладывал все силы без остатка в свой отчаянный бег, и когда робкий зверек, смахивающий на косулю, в ужасе шарахнулся прочь с его пути, пес его даже не заметил. Несчастье гнало его вперед, заставляя рвать жилы в этой страшной гонке.